1917 год РЕВОЛЮЦИЯ В ОПАСНОСТИ БРЯНСК
В первые дни после свершения Октябрьской революции Брянский ревком обращался к трудящимся уезда: «Мало того, чтобы взять в свои руки (власть. — В. В.), надо еще заботиться, чтобы удержать, чтобы снова не отняли (ее. — В. В.), чтобы наша кровь и жертвы даром не пропали» (1). А для этого надо было прежде всего полностью отстранить буржуазию от власти, уничтожив созданные ею органы насилия — армию, бюрократический аппарат, полицию, тюрьмы, суд и создать государство нового типа — диктатуру пролетариата. Рабочим надо было взять в свои руки управление производством.
Задача эта оказалась архисложной. Прежде всего потому, что трудящиеся не имели навыков управления государством. Во-вторых, не было опыта создания государства диктатуры пролетариата. И, в-третьих,— свергнутые классы не смирились со своей участью, они оказали бешеное сопротивление.
Одной из важнейших задач новых хозяев города стало вооружение рабочих, создание красногвардейских отрядов для защиты революции. Но не забывали и о других делах. Уже 16 ноября исполком Брянского Совета принял решение об организации в городе вечерней школы для рабочих и солдат. Принимаются меры для улучшения здравоохранения, упорядочения торговли. Особая забота проявлялась о том, чтобы передать в руки рабочих командные высоты в экономике. Через шесть дней после свершения Октябрьской революции Брянский Совет принял решение о введении рабочего контроля на всех крупных предприятиях уезда. Когда 4 ноября за подписью В. И. Ленина вышло в свет «Положение о рабочем контроле», Брянский Комиссариат труда издал распоряжение о подчинении государственному надзору «всех предприятий и с каким угодно числом рабочих и кому бы они ни принадлежали». 7 ноября контрольная комиссия создается на Арсенале, затем на Радицком заводе. Организуется такая же комиссия на Брянском заводе.
Переход власти в руки большевиков, мероприятия новой власти вызвали ожесточенное сопротивление буржуазии и соглашателей. Дело дошло до того, что Радицкий Совет, находившийся в руках меньшевиков и эсеров, вынес резолюцию, порицавшую Октябрьскую революцию. Но рабочие, собравшись на митинг, заявили о полной поддержке большевистской партии. Брянские и бежицкие меньшевики, не имевшие большинства в Советах и не пользовавшиеся поддержкой рабочих, действовали иначе. Не решаясь вступить в открытую против большевиков, они вначале предприняли обходной маневр. На заседании Совета 30 октября они предложили упразднить Ревком и образовать из состава городской думы, в которой их влияние было значительным, Комитет общественной безопасности. Но большевистская фракция Совета провела свою резолюцию, в которой говорилось: «Исполнительный комитет находит, что единственной силой, опирающейся на доверие революционных масс, являются Советы Р.С. и К. депутатов» (1).
Безуспешны были попытки и бежицких меньшевиков навязать свои контрреволюционные, антинародные резолюции Совету.
Авторитет и влияние брянских большевиков в октябре — ноябре выросли в громадной степени. Когда на заседании Совета 18 ноября И. И. Фокин, после доклада о текущем моменте, внес резолюцию о поддержке Советской власти и Совнаркома, она была принята 93 голосами при трех против и девяти воздержавшихся.
Сотни рабочих вступили в большевистскую партию. В октябре 1917 года создается Льговская партийная ячейка, в декабре — поселка Городище.
Новым хозяевам России — рабочим и крестьянам—страна досталась в состоянии разрухи. Не было продовольствия, одежды, сырья для заводов и фабрик. Жители Брянска и Бежицы почти не получали продовольствия. Этим и решили воспользоваться буржуазия и их подпевалы — меньшевики и эсеры. Они во всех бедах обвиняли теперь большевиков и искусственно усугубляли трудности. На Брянском заводе «коллегиальное управление» под видом перехода на мирные рельсы стало свертывать производство. Закрыли снарядный и два гранатных цеха. А в декабре завод остановился почти полностью.
Соглашатели, используя ими же созданную ситуацию, повели новую атаку на большевиков. Им удалось посеять сомнения в массах и на выборах в Бежицкий Совет в декабре 1917 года захватить в нем большинство.
Такой оборот дел воодушевил меньшевиков Брянска. Они воспользовались тем, что Фокин и другие наиболее влиятельные большевики уехали в Петроград в качестве представителей в Учредительное собрание, и решили взять в свои руки исполком Совета. Опытные демагоги, они начали «обрабатывать» депутатов Совета, среди которых было немало людей с неустоявшимися взглядами, колеблющихся. А дать демагогам должный отпор было некому. В январе на заседании Совета под председательством левого эсера Петрище меньшевик Товбин выступил с пространной речью, в которой обвинял большевиков в измене революции и демократии. Он внес демагогическую резолюцию и добился ее принятия 46 голосами против 32. А на следующий день принимается решение переизбрать исполком Совета. При избрании прошел список меньшевиков. Обсудив создавшееся положение, большевистская фракция отказалась участвовать в президиуме исполкома. В итоге этот руководящий орган Брянского Совета оказался в руках меньшевиков.
Соглашатели повели наступление на революционные органы. Исполком принимает решение ликвидировать ревком. Следующий шаг — разоружение пролетариата, на поддержку которого меньшевики не могли рассчитывать.
Сознательная часть масс с первых же дней стала выражать недоверие соглашательскому Совету. 16 января солдатская секция Совета вынесла постановление о неподчинении Совету «вследствие несоответствия его настроению трудящихся масс». Своими попытками оградить интересы брянской буржуазии меньшевистский исполком быстро скомпрометировал себя в глазах рабочих. Исполком выступил против реквизиции кинематографов, аптек, типографий. Он также всячески третировал рабочий контроль. Когда в феврале профсоюз типографских рабочих принял решение о национализации городских типографий, исполком Совета тотчас выступил против, надеясь сохранить материальную базу печати в руках буржуазии.
Все это не способствовало укреплению авторитета меньшевистского исполкома в массах и в самом Совете. В начале февраля в Брянск вернулись Фокин, Карпешин, Кульков и другие большевистские деятели. В короткий срок они завоевали на свою сторону большинство Совета, и на первых же перевыборах большевистский список получил большинство голосов. В исполком вошло 11 большевиков, 9 эсеров и меньшевиков. В президиуме из 5 членов — трое оказались большевиками. Во главе Совета снова стал И. И. Фокин.
На одном из первых заседаний новый исполком недвусмысленно высказался о своем отношении к национализации и другим социалистическим мероприятиям. Была отменена резолюция меньшевистского исполкома о реквизиции типографий. В новой резолюции в связи с переходом типографий в руки Союза типографов говорилось: «Исполнительный комитет Брянского Совета Р.С. и Кр. Депутатов приветствует Союз типографов в Брянске за акт реквизиции всех типографий и превращение их в национальное достояние. Исполнительный комитет подтверждает решение Союза реквизировать типографии города Брянска и вместе с тем напоминает Союзу типографов, что верховное руководство над реквизированными предприятиями лежит на местном Совете Р. С. и Кр. Депутатов, Союз же типографов является распорядительным органом при Совете» (1).
Большевистский исполком выносит резолюцию о вооружении рабочих, подчеркивая, что оружие дается для борьбы с контрреволюцией, создает вооруженные отряды, организует обыски у спекулянтов продовольствием, вводит единовременный налог на богатых в размере одного миллиона рублей, назначает в банки своих комиссаров, организует революционный трибунал, создает школьный комитет и т. д.
Одним словом, ведется колоссальная работа по организации и укреплению аппарата рабоче-крестьянской власти. Особое внимание уделяется работе предприятий города — Арсенала, вагоностроительного завода, железнодорожных узлов.
В то время как в Брянске вся полнота власти сосредоточилась в руках большевиков, в Бежице и в его Совете все еще верховодили меньшевики. Жизнь рабочих Бежицы целиком зависела от состояния дел на заводе. Однако меньшевистский Совет и не думал о том, чтобы налаживать производство. Изготовленная продукция не отправлялась, не было денег для выдачи зарплаты.
В январе 1918 года брянские рабочие получили первый заказ от своего рабоче-крестьянского правительства. Революции нужен был бронепоезд. «Коллегиальное управление» начало затягивать организацию нового производства. Оно ссылалось на отсутствие топлива, металла, на нехватку людей. Тогда эту работу взяли на себя заводские большевики. Холодные пустынные цехи наполнились грохотом: клепались броневые листы, готовились орудийные и пулеметные площадки. Солнечным и морозным февральским днем из паровозосборочного цеха, сверкая свежей краской, вышел бронепоезд. На борту его алела надпись «Бронепоезд № 1 Брянского Совдепа». Значительную часть команды составляли рабочие-большевики завода. Бронепоезд был направлен против наступавших немецких войск, позже он громил белочехов и других врагов революции.
Ушел бронепоезд, и снова замерли громадные цехи завода. В феврале 1918 года большевистская фракция Совета при поддержке председателя Совета беспартийного конструктора П. Беззаботнова внесла предложение национализировать завод. Меньшевистское большинство Совета высказалось против. Но на Совет стали нажимать рабочие, не видевшие иного выхода. Тогда меньшевики предложили послать делегацию в Петроград для переговоров с Правлением акционерного общества о помощи предприятию. В Правлении делегатам заявили, что у общества нет средств и материалов для продолжения производства. Что делать? Член делегации большевик Медведев предложил пойти в ВСНХ. Там приняли предложение рабочих о национализации завода. 17 февраля 1918 года было издано постановление о переходе Брянского завода в собственность государства. Одновременно предоставлялось девять миллионов рублей в счет выполненных заказов.
Однако и после этого положение на предприятии существенно не улучшилось, т. к. до назначения временного заводоуправления руководство заводом было поручено Бежицкому Совету. А тот и не намеревался наводить там порядок. Тогда за дело взялся большевистский Совет старост завода. Он заставил экономистов рассчитать смету для пуска производства и выделил делегацию для поездки в Москву, в Совнарком.
«Когда дошла очередь до нашей сметы,— вспоминал П. Беззаботнов,— меня и П. Акимова, находившихся в это время в приемной, вызвали в зал заседаний. Владимир Ильич обратился к нам с вопросом: «А скажите, товарищи брянцы, что реально вы имеете на заводе для его пуска, есть ли у вас топливо, металл и что вам недостает?». Я в ответ сказал, что завод ежедневно получает от своего лесного хозяйства около 30 вагонов дров, что получен из Сызрани маршрут нефти, а металла завод имеет большие запасы, недостает только продовольствия. Выслушав меня, Владимир Ильич сказал: «Вопрос ясен. Рабочее Правление правильно поступает, пуская завод, смету надо утвердить, а товарищ Цурюпа позаботится о снабжении завода продовольствием. Завтра, товарищи брянцы, получите выписку из протокола заседания и направляйтесь в Госбанк за деньгами» (1).
По предложению В. И. Ленина заводу выдали более 20 миллионов рублей авансам. Это позволило приступить к налаживанию производства. К этому времени было организовано Рабочее правление. В его состав вошли большевики, многие честные беспартийные специалисты. Оно сумело организовать рабочих, воодушевленных поддержкой Советского правительства. Прежде всего, надо было позаботиться о топливе. Нефтяные районы были отрезаны фронтами гражданской войны. Оставался один выход — дрова. Своими силами организовали их заготовку и доставку, переоборудовали под дровяное отопление печи и топки.
Взяв Завод в свои руки, рабочие создали научно-санитарное бюро, пригласили в него врачей-специалистов. Это бюро должно было наметить меры для улучшения гигиенических условий труда и быта рабочих. Улучшили лечение на дому, организовали хороший зубоврачебный кабинет, больница перешла в руки больничной кассы. Наконец, устройство детского клубка в бывшей резиденции правления, взятие рабочими в свои руки местного общественного собрания, создание народного университета на заводе — все это позволило значительно улучшить жизнь людей.
Чувствуя себя хозяевами предприятия, рабочие проявляли особую заботу о росте производительности труда. Расценочной комиссией, созданной из представителей профсоюза и заводоуправления, были разработаны нормы выработки. Эти нормы, по мнению ЦК профсоюза металлистов, были строже, выше, чем на других заводах.
Продовольственное положение в Бежице летом 1918 года стало просто катастрофическим. Люди пухли от голода. Заводоуправление решило обратиться за помощью в Москву. Делегация 11 июня была принята В. И. Лениным. Выслушав брянцев, Владимир Ильич написал записку в Наркомат продовольствия и потребовал оказать экстренную помощь заводу продуктами питания.
Но ни в Москве, ни на ближайших станциях хлеба не было. Он должен был поступить через две — три недели. Приехав на завод, делегация рассказала обо всем этом. Люди стали жить надеждой на скорое улучшение дел. Но меньшевики и эсеры нашептывали, что обещание не будет выполнено. Прошла неделя, десять дней, а хлеба не было.
29 июня, через две недели после возвращения делегации из Москвы, меньшевикам удалось спровоцировать забастовку. Часть рабочих бросила работу.
— Вот видите,— кричали на митинге меньшевистские агитаторы,— как рабочих обманывает Ленин и большевики. Они хотят нас голодом задушить...
Но получилось так, что почти в тот же день прибыл состав с хлебом для рабочих Брянского завода. Враги большевистской партии были посрамлены. А те из рабочих, кто поверил их речам, на деле убедились, что слово Ленина — твердое слово.
Коллектив завода, руководимый большевиками, находил в себе силы для того, чтобы по-новому организовать производство и труд. Конкретные пути решения этой задачи были указаны в ленинской работе «Очередные задачи Советской власти», Ленин отмечал, что после взятия власти и национализации предприятий задача рабочего класса состоит в том, чтобы повысить производительность труда, обобществить производство на деле. Эти ленинские указания стали боевой программой работы заводских большевиков.
25 января 1918 года в связи с предстоящей национализацией завода на совместном заседании общественных организаций было решено «выработать правила внутреннего распорядка, за неподчинение которым принимать все меры, вплоть до расчета». Создали комиссию. Представлетный ею проект был размножен и роздан для обсуждения по цехам. С учетом многочисленных поправок «Правила внутреннего распорядка» в конце апреля 1918 года были приняты. «Правила», определяя нормы внутризаводской жизни, служили цели создания пролетарской сознательной дисциплины труда.
10 мая директор завода А. Рожков телеграфировал В. И. Ленину о начале работы завода по-новому. Был послан и экземпляр «Правил». Ознакомившись с ними, Владимир Ильич 18 мая писал, чтобы собравшаяся в эти дни конференция представителей национализированных заводов «одобрила или, посредством резолюции, узаконила внутренний распорядок по типу брянских правил в интересах создания строгой трудовой дисциплины» (1). Конференция последовала совету вождя. А вскоре на многих предприятиях страны были введены правила внутреннего распорядка по типу брянских.
Новые правила помогли коллективу завода в труднейших условиях разрухи и гражданской войны успешно работать для революции.
Рабочие Брянска и Бежицы, как и весь революционный пролетариат России, взяв власть в свои руки, рвались к мирному созидательному труду. Но молодая республика Советов с первых же дней своего рождения оказалась в огне гражданской войны и иностранной военной интервенции. Большую часть сил приходилось направлять не на мирную работу, а на отражение атак контрреволюционных сил. В апреле 1918 года был создан Брянский пограничный район. Перед исполкомом городского Совета и пeред коммунистами города и уезда стояла задача укрепить район на случай дальнейшего наступления немцев, а также организовать регулярные и партизанские соединения. На брянских заводах формируются отряды красногвардейцев. Одновременно надо было зорко следить за происками внутренней контрреволюции. Меньшевики и эсеры Брянска и Бежицы вели активную антисоветскую пропаганду, срывали мероприятия новой власти, устраивали заговоры. 29 июня, обсудив их контрреволюционную деятельность, Брянский Совет исключил из своего состава представителей партии правых эсеров и меньшевиков. А через три недели вспыхнул мятеж анархистов. Всю ночь в городе шла перестрелка, к утру анархисты сдались. Город был объявлен на военном положении.
Между тем бежицкие меньшевики и эсеры продолжали действовать активно. Бежицкий Совет по-прежнему оставался в их руках. Эсеры Владыкин, Матвеевский, меньшевики Либер, Дуторян, Ульянов и другие на заседаниях Совета открыто агитировали за контрреволюционный переворот, подстрекали рабочих завода на забастовки. Большевистская ячейка насчитывала здесь летом 1918 года всего 73 человека, т.к. многие члены партии перешли в аппарат уездного комитета партии и исполкома, отправились на фронт. Учитывая сложившуюся ситуацию, уездный комитет направил в Бежицу группу активных коммунистов. Им удалось, несмотря на сопротивление Совета, создать несколько реквизиционно-продовольственных отрядов, сформировать эшелоны и доставить в Бежицу продовольствие. Усилилась агитационная и организаторская работа. Это позволило значительно укрепить влияние большевиков в массах, их организация к сентябрю выросла в 4 раза, в Совете удалось создать сильную фракцию. Но меньшевики и эсеры все еще оказывали на его работу значительное влияние. После покушения на В. И. Ленина большевики 1 сентября 1918 года приняли решение «изъять из Совета всех правых эсеров, покрывших себя неслыханным позором заговорщиков и предателей» (1). Это было половинчатое решение, т. к. поле для легальной деятельности контрреволюционеров оставалось открытым; эсеры оставались на своих местах в различных учреждениях, а меньшевики — в Совете.
Поэтому 11 сентября Брянское уездное бюро РКП(б) потребовало от бежицкой организации «немедленно исключить из состава революционного Совета всех меньшевиков, не стоящих на платформе Советов, и правых эсеров изгнать из всех местных учреждений, как явных контрреволюционеров. В противном случае,— говорилось в указании,— вы будете привлечены к ответственности, как за соглашательство с контрреволюционерами» (2). Через неделю бежицкая организация исключила из Совета меньшевиков и распустила комитет партии правых эсеров.
Суровой, тревожной была атмосфера в Брянске в 1918—1919 годах. Дважды при приближении фронтов начиналась эвакуация заводов, в городе вводилось военное положение, шли непрерывные мобилизации людей на фронт. В июле 1918 года отправляется на Южный фронт полк из 300 рабочих Брянска и железнодорожных поселков. Несколько дней спустя начинается комплектование Брянского железнодорожного полка защиты пролетарской революции. В сентябре принимается решение об отправке на фронт двадцати процентов брянских коммунистов. Весной 1919 года чрезвычайный съезд профсоюзов Брянского уезда решает послать на Восточный фронт трехтысячный отряд из рабочих-металлистов. В августе 1919 года на фронт против Деникина мобилизуют 75 процентов брянских коммунистов. В сентябре объявляется мобилизация всех членов профсоюза Брянска и Бежицы. В этом же месяце из оставшегося в городе минимального числа членов партии 15 процентов вновь мобилизуют на фронт, а из рабочих-металлистов формируется батальон особого назначения. Спустя несколько дней объявляется о призыве 70 процентов оставшихся в городе членов партии в отряд особого назначения имени первого председателя Брянского городского Совета Игната Фокина, руководителя брянских коммунистов, безвременно умершего в 1919 году от тифа.
Тысячи брянцев, способных носить оружие, сражались на фронтах гражданской войны, а их отцы, дети, жены работали в заводских цехах, изготавливая оружие, боеприпасы, обмундирование для Красной Армии. Когда Брянск получил срочный заказ на большую партию обмундирования, то по призыву горсовета женщины, которые имели швейные машины, взяли работу на дом. Железнодорожники, рабочие Арсенала, сухарного, вагоностроительного, Брянского заводов регулярно отчисляли полудневный заработок в фонд помощи Красной Армии.
Транспорт находился в состоянии разрухи, вдоль линий орудовали шайки анархистов и бандитов, не было продовольствия, но железнодорожники брянских узлов и в этих условиях продвигали к фронту поезда с войсками и с Украины к центрустраны — эшелоны с продовольствием.
Героически трудились в те дни рабочие Арсенала и Брянского завода. Люди сутками не выходили из цехов. Брянский завод стал базой формирования и ремонта бронепоездов для фронтов. При организации этого нового производства рабочие сталкивались с множеством трудностей. На завод, например, поступали броневые листы длиною в 6 метров. Резали их огнерезкой, но обрабатывать кромки листов было нечем. Тогда бригадир плужного цеха В.В. Гущин вместе с техником М. Н. Немешаевым разработали приспособление и изготовили его из деталей станков, выброшенных на свалку. Таких примеров нового, творческого отношения к делу в те дни было немало. Горячая заинтересованность рабочих в результатах своего труда, подлинно хозяйская, государственная забота об общих интересах приносила замечательные плоды.
В один из дней на завод доставили неисправный бронепоезд. В паровозе потек котел, и вода поступала в топку. По правилам надо было ждать, пока остынет топка, но рабочий паровозосборочного цеха Б. С. Киреев вызвался провести ремонт в горячей топке. Обмотавшись мокрым тряпьем, он приступил к работе. Дважды товарищи вытаскивали его из топки чуть живого. Отдышавшись, он снова брался за дело. Ремонт бронированного паровоза был завершен в несколько часов.
Сознание необходимости работать во имя победы революции поднимало дух люден, увлекало на героические дела. В первых рядах шли коммунисты. Вместе со всеми испытывали они холод и голод. В ноябре 1919 года Реввоенсовету республики была направлена телеграмма: «Брянский государственный завод за время наступления деникинских банд напрягал все усилия и наряду с эвакуацией выполнил все задания Южфронта, выпустив 16 бронированных поездов, н ремонтируя без задержки все прибывающие бронепоезда с фронта. За это время рабочие не получали продовольствия. В настоящее время перед заводом стоит задание в 25 бронепоездов, но дальнейшая работа без продовольствия невозможна. Наряды на Брянск не выполняются... Просим разрешения отправиться своими двумя маршрутами поездами в места назначения для нашего района хлеба, чтобы обеспечить привоз продовольствия в Брянский район» (1).
Большевики Брянска и Бежицы предпринимали отчаянные усилия, чтобы ослабить остроту продовольственного кризиса. На юг и в Поволжье посылали продовольственные отряды, добывали семена картофеля и других культур для огородов граждан, создавали подсобные хозяйства на предприятиях. И все-таки бывали дни, когда горожане неделями не получали хлеба, сахара, жиров. Эти трудности снова и снова пытались использовать контрреволюционеры. В начале 1919 года им удалось спровоцировать забастовку рабочих котельного цеха Брянского завода. В ответ на это рабочие других цехов обязались досрочно выполнить заказ революции на 25 тысяч снарядов.
Летом 1919 года в Брянск с агитационно-инструкторским поездом прибыл председатель ВЦИК М. И. Калинин. Он познакомился с состоянием дел на предприятиях Брянска, выступил на заседании уездного съезда Советов. Горожане тепло принимали «всероссийского старосту». Его пригласили к себе на митинг и рабочие Брянского завода. Узнав об этом, бежицкие меньшевики и эсеры решили организовать провокацию. Разработали «сценарии», договорились стать поближе к трибуне и устроить оратору обструкцию. Ничего этого заводские большевики не знали.
Начался митинг. И вот один за другим на тендер паровоза, который служил трибуной, полезли меньшевики, эсеры и их подпевалы. Вот как семь лет спустя, в свой второй приезд в Брянск, М. И. Калинин рассказывал об этом митинге:
«Между прочим, когда у вас был здесь, как я его назвал, кошачий концерт, я вызвал всех руководителей цеховых ячеек, видных меньшевиков и эсеров и сказал им, что то, что у вас произошло, для меня ничего нового не представляет. Я прошел основательную подпольную работу и знаю, как устраиваются такие собрания и как они их устраивали по другим поводам в прошлом. И всю ответственность за происшедшее я возложил на них и на специалистов.
Это было семь лет тому назад. Положение наше тогда было довольно отчаянное. От рабочих требовалась огромная выдержка и беспредельная вера в творческие силы рабочего класса. И вот сегодня я опять на этой трибуне, как раз стою на таком же тендере, как и тогда. Тогда я начал свою речь очень агрессивно, словами: «Предатели, изменники рабочего класса!». В ответ раздались голоса: «Мы тебя с трибуны не пустим, ты у нас такпросто не разделаешься, у нас местные большевики не позволяют себе так нахально и дерзко говорить с нами, как ты, приехавший из центра». В своей речи я бросил за это обвинение двум партиям: партии эсеров и партии меньшевиков» .
Сорвать выступление М.И. Калинина меньшевистско-эсеровским элементам не удалось. Михаил Иванович убедительно разоблачил их контрреволюционную сущность. Многим из тех, кто шел на поводу у главарей этих партий, он открыл глаза.
В 1919 году внутренней контрреволюции удалось организовать еще несколько провокаций. Но все они закончились провалом благодаря энергии и бесстрашию коммунистов. В марте левые эсеры и анархисты сагитировали два только что сформированных полка отказаться ехать на фронт. Мятежники убили комиссара Жилина и двинулись из Льговского поселка в Брянск разгонять большевиков и Совет. Возникла напряженная ситуация. Немедленно вся городская парторганизация была поднята по тревоге. Коммунисты двумя отрядами двинулись навстречу мятежникам. Отряд Кулькова встретил полки у Черного моста. Большевики организовали митинг, рассказали о положении в стране, о том, чего добиваются левые эсеры, и убедили солдат вернуться в казармы.
В конце лета 1919 года контрреволюционеры попытались поднять на мятеж артиллерийский дивизион, стоявший в казармах по Трубчевской улице. Там уже готовились начать обстрел города, когда появились коммунисты во главе с Кульковым. Они сорвали готовившееся выступление.
Особенно тревожным было положение в Брянске осенью 1919 года, когда деникинские войска взяли Севск, Орел и разъезды белых появились под Карачевом. На оборонительные работы были мобилизованы все жители, исключая тех, кто выполнял оборонные заказы. Велась спешная эвакуация заводов, а в то же время тысячи рабочих продолжали делать оружие. Рабочие Арсенала в сентябре 1919 года взялись довести производство пулеметных колес до 1200—1500 штук в месяц и парных повозок до 250 штук. Брянский завод слал и слал фронту бронепоезда, снаряды.
Осенью 1919 года, после разгрома деникинских войск, для молодой республики Советов наступила временная передышка. Начало мирных дней совпало с образованием Брянской губернии и превращением Брянска в губернский центр.
Народное хозяйство губернии, как и всей страны, находилось в состоянии полнейшей разрухи. С чего начинать восстановление?
ЦК РКП(б) дал ответ на этот вопрос: с транспорта. Брянск представлял собой крупный железнодорожный узел, кроме того, здесь было два больших завода транспортного машиностроения — Брянский и Радицкий. На организацию работы узла и этих двух заводов были брошены силы коммунистов Брянска и Бежицы. К этому времени парторганизации Брянска и Бежицы насчитывали в общем около 1000 человек. Из всех организаций в марте 1920 года были выделены коммунисты для работы на транспорте. На заводах, в депо создавались «тройки» для руководства восстановлением. В них входили секретари партийных ячеек, представители от заводоуправления и инженерно-технических работников. Одновременно создается трудовая армия для срочного ремонта паровозов. В нее вошло 300 человек. Проводится «неделя транспорта», организуются массовые субботники и воскресники. Десятки тысяч горожан приняли участие в первомайском субботнике, в ходе которого удалось отремонтировать немало паровозов и вагонов. С 10 по 17 мая в Брянске, как и во всей стране, проходила «неделя труда», позволившая дополнительно выполнить большой объем восстановительных работ. Брянский и Радицкий заводы постановлением правительства были включены в «ударную группу» заводов по производству железнодорожного подвижного состава. И хотя по-прежнему очень плохо обстояло дело со снабжением продовольствием, топливом, металлом, коллективы этих предприятий успешно выполняли государственные задания. В августе—ноябре 1920 года Брянский завод по срочному заказу Совнаркома изготовил 15 снегоочистителей, из них 10 были сделаны в ноябре, тогда как раньше завод никогда не делал в месяц более 8 снегоочистителей, причем на подготовку производства уходило гораздо больше времени. В это же время завод ежемесячно давал фронту по 10 бронепоездов. За большие достижения в работе коллектив Брянского завода постановлением ЦК Всероссийского Союза рабочих металлистов был занесен на Красную доску.
Мирная передышка была недолгой. Во второй половине 1920 года началась война с Польшей, поднял голову генерал Врангель в Крыму. В Брянске снова начались мобилизации, заводы вновь переключились на выпуск военной продукции. Только в самом конце 1920 года закончился период гражданской войны и иностранной военной интервенции. Теперь, наконец, стало возможным приняться за восстановление народного хозяйства.
