ТЕРЕШИН ФЕДОР АНИСИМОВИЧ Брянск
Я сижу на скамейке возле дома участника Великой Отечественной войны, бывшего рядового Федора Анисимовича Терешина, человека среднего роста, плотного. Бывалый воин, повидавший и переживший много тягот и лишений минувшей войны: кромешный огонь боя, страдания людей, смерть товарищей. Вначале молчит, вздыхает, вспоминая прошлое...
- Родился я тут же, где и живу теперь, в мае 1920 года, только в другом доме. Тот дом сгорел в войну. Наша семья из рабочих, трудовая. После пятилетней школьной учебы я рано начал работать на заводах: ир-маш, войсковая часть 44535, дормаш. Когда началась война, меня на вагоностроительном заводе им. Урицкого, как умелого и опытного электросварщика, забронировали, на фронт не брали, хотя я очень просился в военкомате. Затем направили, как и других, под Выгоничи рыть противотанковые рвы. Там работали и днем, и ночью. Немецкие самолеты постоянно сбрасывали на нас листовки и бочки из-под бензина с продырявленными отверстиями, которые издавали душераздирающие звуки - вой и свист пугал людей... Получилось так, что наш завод эвакуировали в Саратовскую область, а я и другие остались в Брянске...
Прожил я в оккупации почти два года - до подхода наших войск при освобождении Брянщины. Однажды, в первые дни оккупации, меня чуть не расстреляли, посчитав за комиссара, так как моя голова была обрита, как у Григория Котовского. Немецкий солдат, сняв мою рваную шапку, бросил ее далеко вперед на снег и сказал: "Комиссар, бери!" Направив автомат, ждал, но я не побежал. Оставили в живых...
Работал я в лесничестве, валил лес. С приближением наших войск пробрался через линию фронта в Белые Берега, нашел там командование части, упросил командира взять меня солдатом. Приняли в запасной стрелковый полк рядовым. Я прошел недолгую подготовку молодого воина, учился стрелять, ходить в атаку, бить фашистов. Участвовал в боях за Новозыбков, Злынку, Добруш. 26 ноября наши взяли Гомель, затем Ка-линковичи. Жлобин, где были большие бои, наша часть прошла стороной. Под Новозыбковым я впервые прошел проверку воина-стрелка, получил закалку боем. Штыком и гранатой, огнем пятизарядной винтовки-трехлинейки учился прокладывать дорогу себе и товарищам в бою... Бывало, рядом, в цепи смертельно раненные падали мои друзья, товарищи. Одни кричали, другие умирали молча... Меня пули не брали, как бы обходили... "Какая же судьба ждет меня?" - спрашивал я себя не раз, подавляя смертельный страх, стараясь стрелять прицельно, как учили меня командиры. В ушах постоянно стоял лишь четкий и громкий голос уважаемого всеми командира взвода Иванова: "За Родину!.. За мной!.. Вперед!.." Он погиб на моих глазах.
- Как же вы попали сразу в разведроту дивизии?
- Видимо, меня заметили, пригляделись... Нас отобрали пять че
ловек, дали задание узнать, что за часть находится впереди нашей тран
шеи, - говорит Ф.А.Терешин. - Возглавил группу старшина. Когда мы
подползли к проволочному ограждению и оно забренчало пустыми кон
сервными банками, пулемет открыл огонь. Старшину ранило в ногу, и он
пополз обратно. Еще одного солдата убило. Нас осталось трое. Но мы
продолжали выполнять задание командования, ползли лощиной к пуле
мету. Когда оставалось до него на бросок гранаты, ранило в живот еще од
ного солдата. Над нами постоянно висели осветительные ракеты. Нас ос
талось двое: Орловский и я. Что делать? Возвращаться? Шепчу товари
щу: "Прижмись к земле... Бросаю гранату!" После взрыва гранаты пуле
мет замолчал, но стрельба продолжалась из автоматов справа и слева.
Спас овражек. Броском мы рванулись к пулемету, схватили живого, но
перепуганного солдата. Немец не сопротивлялся. Потащили его к своим,
прихватив нашего раненного в живот... Вскоре подоспела помощь людь
ми и огнем артиллерии.
За эту разведоперацию Орловского наградили орденом Красной Звезды, а меня орденом Славы III степени. О нас написала статью дивизионная газета. Так я стал разведчиком роты стрелковой дивизии. У разведчиков было так: два-три раза выполнили успешно здание командования -получайте награду. Группа захвата получает самую высокую... Ходили в разведку мы только по ночам, бывало, что каждую ночь. Много погибло моих товарищей. Меня ранило дважды: один раз тяжело, а второй - легко, в ногу.
Войну закончил в Германии. Как-то вызывает меня к себе командир нашей роты капитан Жмакин и говорит: "Собирайся, Терешин, перед тобой ставится новая задача". Я подумал: не кончилась для меня война, буду драться еще с японцами. А оказалось, что меня и еще одного воина из дивизии отправляют в Москву на подготовку к Параду Победы. Наград для этого хватало: ордена Отечественной войны I и II степени, Красной Звезды, Славы III степени, медаль "За отвагу".
Приехали в Москву. Долго нас муштровали, учили ходить строевым шагом. На параде 24 июня 1945 года я шел в составе 3-го Белорусского фронта. На трибуне Мавзолея - И.В. Сталин и М.И. Калинин. Они стояли рядом. Я и сейчас отчетливо помню их лица. Для нас приготовили приглашения на прием правительства в Кремле после парада. Но я об этом не знал, ушел с девчатами гулять по городу.
- Я виню И.В.Сталина за то, что в начальный период войны, как рассказывали бывалые солдаты, он оставил нашу армию почти без оружия и боеприпасов. Разве это дело: одна винтовка и три патрона - на троих солдат? - так закончил свой рассказ Федор Анисимович Терешин, бывший разведчик.
Николай ЗИБНИЦКИЙ.
