1708 г. СЕВСК Брянский край

Время учреждения и перемены в административном зна­чении.

18 декабря 1708г. при разделении России на восемь губерний,
город Севск причислен к Киевской губернии.

29 мая 1719г. —в расписании губерний на провинции, показан провинциальным городом Киевской губернии.

19 октября 1732г. —в ведомости о городских рассылыциках,
показан с причисленными к нему 8 городами: Рыльском, Путив-
лем, Недригайловом, Каменным, Брянском, Трубчевском, Кро-
мами и Карачевом — провинциальным городом Белгородской гу­
бернии.

5 и 6 сентября 1779г. -назначен уездным городом Орлов­ского наместничества. Оставлен уездным городом Орловской

губернии, при издании штатов оной 31 декабря 1796 г. и 10 марта 1803 г.¹.

Севск, несомненно, город очень древний, по всей вероятности, ровесник с соседними городами Рыльском, Путивлем и другими, но сведений о нем до конца XVI столетия почти вовсе нет ника­ких. Раз только имя его упоминается в летописях под 1146 годом: «из Путивля через Севск пошел князь Черниговский Изяслав Да-выдович <...> желая преградить путь князя Новгород-Северского Святослава Ольговича, шедшего к Карачеву.

С этого времени и до последней четверти XVI века не встре­чается никаких известий о Севске ни в летописях, ни в актах. Впрочем, и без того, по соображению общего хода событий, от­носящихся к здешнему краю, можно знать, каковы были судьбы этого города. Как часть княжества Черниговского, Севск, конеч­но, разделял общую его участь, подвергался разорениям от татар и литовцев, был завоеван последними, а у них в свою очередь отбит русскими, как древнее достояние владетельного рода. По всем соображениям, это произошло или в конце XV или в начале XVI века, когда и силою оружия, и добровольно возвратилась под власть Москвы весьма большая часть здешнего края.

В указе царя Иоанна Грозного от 31 марта 1582 г. «о клевет­никах и ябедниках» было постановлено, «чтобы таких вредных людей, по наказании, записывали в казаки в украйные города, Севск и Курск». Таким образом, после более 400 лет молчания о Севске, он является опять русским городом и служит местом ссылки для беспокойных людей. Давая такое значение Севску, конечно, правительство в этом случае руководствовалось теми общими соображениями, что удаленные из столицы и внутренних городов «клеветники и ябедники» будут полезны здешнему краю, как колонисты и оберегатели его.

К несчастью, расчет этот не оправдался. Отдаленность этого края и особенность его положения, по отношению к украйнам Литовской и Крымской, ставили его, при общей неустроенности администрации, в положение такое, что Севск и вся его волость, называвшаяся Комарицкою или Комарницкою, вместо ожидав­шегося рассадника защитников границ, сделался притоном бро­дяг и вольницы всякого рода. От того и посеяна была здесь с полным успехом первая молва о спасшемся от казней Бориса Го­дунова царевич Дмитрий, от того Камарицкая область почти пер­вая пристала к самозванцу, как только явился он в здешние места; от того же и упорнее других держалась она на стороне враждеб­ной законному правительству.

Лжедмитрий, после неудачных попыток завладеть Новгород-Северском и после того, как его оставили поляки, в декабре 1604 г. укрепился в Севске и принялся собирать войско. Между тем царское войско, под начальством князя Василия Шуйского, дви­нулось к Севску; самозванец не хотел отсиживаться в городке и вышел на встречу. В недальнем расстоянии от города, при селе Добруни или Добрыничах, 21 января 1605 г. произошло сраже­ние, кончившееся полным разбитием армии самозванца, органи­зованной на скорую руку из всякого сброда. Сам он едва спасся, убежав в Севск: потом в следующую ночь с немногими поляками ускакал в Рыльск, а оттуда перебрался в Путивль.

Воеводы не преследовали его и, остановившись в Добрыни­чах, занимались казнью мятежных жителей Комарицкой волости: они повесили на деревьях за ноги несколько тысяч крестьян, с женами и детьми, и стреляли в них из ружей... «Далеко были слышны вопли этих несчастных», - прибавляет современник, описывающий эту эпоху. Такая жестокость, объясняемая, но от­нюдь не оправдываемая, духом того времени, послужила только к большему раздраженью здешнего населения. Жители Камариц-кой же волости явились после и первыми, и деятельными сотруд­никами Болотникова и вообще, как замечено выше, постоянно в то время стояли в рядах недовольных. Нужно было пройти много времени, чтобы водворилось здесь полное спокойствие, тем бо­лее, что даже и в 1662 году окрестности Севска были опустошае­мы Крымцами.

В период войн с Польшей, Севск сделался одним из важных сборных пунктов войск; в царствование Алексея Михайловича он имел такое же значение. Здесь прибывал боярин и воевода Север-ского разряда, считавшийся в служебном порядке вторым между провинциальными начальниками; выше его считался только на­местник Владимирский. Известный фаворит царевны Софии, князь Василий Голицын, обратил особенное внимание и на улучшение укреплений Севска. В это же время учреждена была в Севске архиепископия, которой подчинены были города: Брянск, Трубчевск, Путивль и Рыльск.

Но и в эту пору Севск по-прежнему избран был местом удале­ния зловредных людей: в 1683 г. после стрелецких бунтов, пред­писано было севскому воеводе Неплюеву, «как скоро придет из Киева, из Батурина, Переяславля, Брянска или из иного города какой-либо из стрелецких полков, то, взяв у полковника ведо­мость, призвать к себе того полку из пятидесятников и из десят­ников и из рядовых добрых людей и, обнадёжа их государскою милостью, спросить у них, в том полку стрельцы за прежние ша-тости и от кого впредь чаять дурна быть не годны: и про кого они скажут, написать в роспись и по той росписи тех стрельцов оста­вить в Севске, а сказать, что им быть в Севске на время, до указа, а полк отступит в Москву. Из числа отобранных стрельцов веле­но было часть отправить в Курск, а другую водворить в самом Севске особою слободою, а в слободе построить им свежую избу и на полковой ратный строй амбары, против того же, как по­строено в Москве в стрелецких слободах, и послать к ним в Севск полковника, и капитаном у них быть также, как и в московских полках, и в великие господские праздники и в государские анге­лы давать им погребы, и ходить им в те и в иные нарочные дни в цветных кафтанах, против того же, как и на Москве». Семейства этих стрельцов из Москвы отправлены были сюда на подводах. Вообще эта ссылка неблагонадежных стрельцов обставлена была весьма благовидно. Они на первый раз обеспечены были во всем необходимом и правильное устройство их на новом месте жи­тельства возложено было на Севского воеводу.

Герб длят. Севска утвержден 16августа 1781г. Изображение его: в синем поле на зеленой траве золотой ржаной сноп.

ПСЗ. Первое собрание. Т. XXI. № 15207. План г. Севска утвержден 14 марта 1780г.

*********************

В XVIII веке уже не иностранцы, а соотечественники оставили немало "путешественных

записок", относящихся частично и к Брянскому краю. Одним из примечательных памятников

русской литературно-общественной мысли является "Путешествие во Святую землю" священника

Иоанна Лукьянова. Интересна сама личность автора этого произведения. Выходец из калужского

купечества, в конце XVII в. он был московским священником, тайно исповедуя старообрядчество

и поддерживая связи с брынскими и ветковскими старообрядческими общинами. В 1701 г. подал в

Посольский приказ челобитную с просьбой отпустить его на паломничество в Иерусалим (не

только по собственному желанию, но и по поручению старообрядческих общин) и в декабре

выбыл из Москвы в Калугу, а оттуда через Белев, Волхов, Орел, Кромы доехал до Комарицкой

волости и 14 января 1702 г. прибыл в Севск. Передав одному из жителей (его имени И. Лукьянов

преднамеренно не называет, а именует "боголюбцем") "грамотку от орлянина Евсевия Басова",

паломник встретил от незнакомца самое радушное гостеприимство ("зело нас с любовью принял,

и сотвори нам трапезу пространну, и созва своих сродников и приятелей, и возвеселился с нами").

Причина благожелательности севского "боголюбца" не объяснена, но ее нетрудно подразумевать

— крепкие связи между старообрядцами разных мест, их надежную взаимопомощь друг другу.

Севский "боголюбец" на следующий день сам повел И. Лукьянова к воеводе Л.М. Коровину и

позже, по словам автора, "всё нами радел, всякою нуждою пекся, и промышлял, и напутствовал, и

на таможне печать пропускную взял, и проводника нам дал дорогу указать"[6]. Возможно, отчасти

поэтому у И.Лукьянова осталось от Севска (в отличие от соседних Кромград ... самой убогой")

очень благоприятное впечатление: "Град хороший Севьск вельми; ряды и торги хороши; а люди в

нем живут всё служивые, мало посадских, и московские есть стрельцы; все люди тертые, зело

доброхотны и Приветливы; тут и деньги всякие меняют, чехи и талеры на московские"[7].

Известия И.Лукьянова проливают дополнительный свет на то мало учитываемое

историками-краеведами обстоятельство, что Севск на рубеже XVII-XVIII вв. был одним из

городов с заметным (хотя и не явным) влиянием старообрядцев. Тайно продолжали исповедовать

старую веру и многие высланные из Москвы после мятежа 1682 г. столичные стрельцы, и часть

местных служилых и приказных людей, и некоторые крестьяне Комарицкой волости (в 1700 г.

слободы Злынку и Тимошкин Перевоз на территории Стародубского полка основывали бывшие

комарицкие крестьяне Логин Голубицкий и Сергей Журавкин [8] ).