Страницаругались

Как ругались на Брянщине в XVIII веке

Надо сказать, что ругались тогда сильно, с чув­ством, но формулировки обид были иными, хотя и более затейливыми, чем в нынешних разборках. Люди жили тесно, знали друг друга хорошо, и порой было достаточно повода, чтобы немедля начиналось выяснение отношений.

Любопытное исследование бранливости горо­жан XVIII века на примере маленького городка Бе­жецк провел историк Каменский. Надо полагать, что брянские грубияны говорили примерно так же и о том же. Так вот, самым распространенным в те времена было слово «вор». Тогда оно обозначало не столько похитителя, сколько нечестного человека и являлось очень серьезным оскорблением.

Не случайно подобные публичные обвинения не­редко становились поводом для судебного разби­рательства о защите чести и достоинства. Не менее часто горожане упрекали друг друга в разнообразном плутовстве. Но куда было хуже, если один другого обзывал шельмой. Слово «шельма» не нашенское, немецкое, было завезено известным затейником по наказаниям Петром Алексеевичем. Осужденного за уголовные преступления городской палач на торго­вой площади ошельмовывал — накладывал штемпе­ли налицо, например, слово «вор». У нас, например, эту экзекуцию делали в центре наместничества, в Орле. Понятно, человек с такими знаками на лице навсегда становился изгоем общества. Шельма — это официально признанный преступник, и потому по­добное обвинение считалось чрезвычайным оскор­блением и не оставалось без отмщения. Ну, а еще в те времена обзывались «бунтовщиком», «блудни­ком», «коноводом», «ябедником», «свиньей», «азар- тником», «непотребным человеком», «воровским сыном», «бешеным», «гольцом», «пьяницей», «без­душной тварью», «ворам потатчиком» и даже «кув- шинником». Чрезвычайно изобретателен и ловок русский человек в ругани, и мало кто в этом с ним сравнится.