1812 год.Брянщина, постойная (квартирная) по­винность.

Наконец, пятой обязанностью была постойная (квартирная) по­винность. Она заключалась в том, что население должно было предо­ставлять жильё и питание для войск. От такой повинности не были освобождены даже «самонезажиточные» мещане, то есть беднейшая часть горожан. Отводить квартиры для проезжающих чиновников и военных людей должна была квартирная комиссия. Она следила за тем, чтобы эта обязанность равномерно распределялась между горо­жанами.

Повинность эта была нелёгкой для жителей Брянского края. В 1811 г. в связи с подготовкой к войне происходили перемещения во­йск для сосредоточения армии у западной границы. В понедельник 17 апреля 18.11 г. дума получила известие о том, что в город прибудут две роты для квартирования. Одна -- конно-артиллерийская (полков­ника Васильева) - в мае, а другая - батарейная (полковника Перрена) - в июне. С ними должны были прибыть 872 лошади, для которых городские власти были обязаны отвести «пастбищные места»²².

12 мая, в 4 часа дня, открылось заседание городской думы. В Брянск уже прибыли две роты. Но 12 мая оказалось, что войск при­было гораздо больше, и лошадей у них не 872, а 1500. Нужно было для лошадей отвести конюшни, кроме того найти помещение для 24 пушек с зарядами в ящиках, вырыть пороховой погреб. По дворам горожан для такого количества лошадей мест не находилось, храни­лищ для пушек и пороха не имелось. Городские власти оказались в трудном положении.

В июне командир артиллерийского рекрутского депо Шишкин по­требовал от брянской думы отвести место для организации лагеря, где войска будут проходить практические занятия рекрутов. Нужно было обеспечить нужное количество дров, соломы в палатки, очи­стить колодцы и пр.²³

Горожане отправили орловскому губернатору письмо, в котором жаловались, что по сравнению с другими городами губернии они осо­бенно отягощены постойными повинностями - «непрестанно пере­ходами и непременными квартирами полков бутырского, мингрель­ского, формированием и команд депо, и сверх того проежжающими и приежжающими чиновниками из разных мест». Брянские горожане просили губернатора распределить денежные расходы по разным го­родам, если невозможно избавить Брянск от пришедших в него рот²⁴. Не только рядовые горожане, но и местная власть признавала пере­груженность города - «беспрестанные воинские постои»²⁵. Однако губернская власть не сочла нужным облегчить участь брянцев, и пришлось им пережить и эту нелёгкую постойную повинность.

Пока шло тёплое время, лошади паслись на открытом воздухе. Но осенью им потребовались крытые помещения. С 1 сентября полага­лось перевести животных с подножного на сухой корм. В сентябре 1811 г. лошадей разместили по дворам, где имелись повети. Дворы были заранее определены городничим. Распоряжения этого началь­ника не совсем устраивали горожан, поэтому дума решила для облег­чения участи жителей нанять под конюшни разные помещения. Она наняла амбары у торгового грека Саввы Политова из Нежина, про­живавшего в Брянске. Использовали также помещение во дворе кир­пичного завода, принадлежавшего мещанину Якову Бухтееву, здесь ; поместилось 55 лошадей. Савва должен был не только заботиться о ! починке амбаров, где стояло 200 лошадей, но и поселить у себя «в тё­плых покоях» приставленных к лошадям солдат²⁶. Таков был общий порядок. Часть лошадей городничий определил на постоялые дворы. Чтобы лошади не стояли прямо на земле, понадобились мостки, а там и будки для стражей при конюшнях. Расходы города и хлопоты мест­ных властей не прекращались. В октябре открылось, что в конюш­нях текут крыши, а в стенах конюшен обнаружены дыры, что было опасно для лошадей в наступающее холодное время. Дело с починкой конюшен затянулось. Стали подыскивать дворы, где имелись более надёжные помещения. Хозяевам таких дворов нужно было выплачи­вать деньги за содержание лошадей, что также ложилось бременем на городскую казну.

Сами офицеры высматривали, порой довольно бесцеремонно, ме­ста, пригодные для содержания животных. Так, подполковник Шиш­кин написал в брянскую думу отношение, в котором сообщил, что «в занимаемой им квартире в здешних мещан Раковых у коих во дворе состоят порожние амбары безо всякой поклажи ис коих один анбар [он] хотел взять для постановления лошадей...., хозяева по упрям­ству своему оной [амбар] ему не отперли, при грубости объявили, чтоб он сам отпер, а потому и требует помянутым мещанам Раковым немедленно приказать крыши поправить, а стены обнести досками» для превращения амбара в конюшню²⁷. Правда, дума ответила Шиш­кину, что ничего приказать мещанам Раковым не может - не имеет таких прав.

Кроме помещений для лошадей дума должна была заботиться о покупке конопляного масла для освещения конюшен, караулен и рот­ного двора. Необходимо было также периодически покупать свечи и дрова.

В начале октября 1811 г. Шишкин требовал от брянской думы по­чинки порохового погреба. Не имея средств, дума собрала деньги с купцов и мещан в счёт выплачиваемых ими налогов (у купцов - на­лог с капитала, у мещан - подушная подать).

Между тем, судя по сохранившимся источникам, и в начале 1812 г. дело о содержании лошадей не было решено удовлетворительно. Помещения, где они содержались, были неисправны. В этом сказы­валось промедление думы. С другой стороны, к Савве Политову были определены не 200 лошадей, каь; первоначально с ним договарива­лись, а 250. Лошади должны были быть без подков, чтобы не портить

Но лошади были подкованы и ис­портили мостков на 2 тысячи рублей. Помещение, где жили солдаты, было ими разломано «и устроено по их расположению». В амбарах его фабрики высилась гора навоза, который никто не убирал. Из-за этого беспорядка «расстроилась его [Политова] купеческая коммерция»²⁸.

В апреле 1812 г. полковник Е^асильев - командир конно-артилле-рийской роты, которая квартировала в Брянске уже около года - по распоряжению начальства стал формировать новые силы - три конные и три лёгкие роты. При этом ему потребовались сараи для ар­тиллерии и конской сбруи, а также конюшни и дополнительный лаза­рет для больных. Дело было сделано, и во второй половине июля (не ранее 18 числа) Васильев и вверенные ему военные силы покинули город для участия в боевых действиях. Заметим, что по договору с Саввой Политовым войска должны были квартировать у него только до 1 мая.

Таким образом, постойная повинность была очень нелёгкой для жителей Брянска. Губернская власть мало считалась с возможностя­ми довольно небольшого и небогатого города.

По сути дела к постойной повинности можно отнести и содержа­ние горожанами лазаретов для заболевших и раненых солдат. При за­груженности лазаретов больных определяли в дома горожан. В слу­чае необходимости городская дума намечала дома для лазаретов. Так, в 1809 г. были определены два дома - майора Безобразова и мещани­на Касилова. Медицинские чиновники, осмотрев оба дома, сделали распоряжения о том, что в них необходимо было сложить новые печи и «успособить» эти дома «к употреблению больных» на городские деньги. Видимо, Безобразов пожертвовал свой дом безвозмездно, а Касилова «по бедности его» дума решила «удовлетворить простой-ною и безобидною заплатою»²⁹. В 1810 г. купец Семён Андреев сын Бухтеев жаловался в думу на то, что в пяти покоях его дома один­надцать лет простоял генерал-майор-от артиллерии Николай Андрее­вич Гебенер. Голова думы в своё время обещал покойному родителю купца, что это зачтётся в очередь. В 1801 г. Семён построил новый дом тоже из пяти комнат, но, как он писал, десятый год не может им пользоваться и не получает никакого дохода - дом ежегодно занят постоем. Уже третий год в нём действовал лазарет. Положенных 150 рублей в год домовладелец не получал. Между тем внутри дома была сделана «переломка» без разрешения хозяина³⁰.

В некоторых случаях отдельные жители освобождались от по­стойной повинности. В 1802 г. «купец и содержатель канатной фабрики», владелец нескольких домов Иван Утинков на свои соб­ственные деньги сделал пристройки к каменному корпусу в центре Брянска - «кухню, конюшню, каретной сарай и всё, принадлежащее для постою тогда в Брянске находящагося бутырского мушкатерского полку». За это градское общество освободило «его домы от всякого постою... впредь на шесть лет»³¹. Свобода от постоя покупалась не­дешёвой ценой, но видимо, купца так тяготила эта повинность, что он, не считаясь с расходами, откупился от неё.

Таким образом, мирные жители должны были и в невоенное время нести немалые расходы на содержание армии и терпеть всяческие неудобства. Во время войны эти тяготы становились ещё более бо­лезненными и трудно переносимыми