Понять. Помочь. Брянск.
Брянскому психологическому центру исполнилось 20 лет. О месте психолога в современной жизни рассуждают директор Центра Ирина Маричева, начальник отдела Центра Варвара Данекина и педагог- психолог Олеся Таршикова.
Маричева. Наш центр появился в начале 90-х, в новой России. Почему именно тогда? Думаю, просто изменилось отношение к роли психологов в обществе. Замечу, что и сегодня к нам — эта пока общая тенденция по стране — не идут мужчины, а обычно женщины. Но в первую очередь и бесплатно, мы работаем с детьми. Только через психо-медико-педагогическую комиссию в год проходит более тысячи детей и подростов со всей области. У нас в штате очень опытные педагоги-психологи, учителя-дефектологи, логопеды и врачи.
Данекина. Общее число обращений, а первую очередь нам звонят, к нам ведут своих чад родители — мамы, в последние годы держится примерно на одном и том же уровне. Наиболее частную жалобу можно сформулировать так: «Я с ним не справляюсь», но когда начинаешь общаться с ребенком, разбираться, то обычно видишь дефицит общения родителей с ребенком, а непонимание неизбежно возникает потом.
Маричева. Нас очень огорчает, как часто поспешно и неумело СМИ пишут о проблемах детского суицида (наши специалисты выезжают на все случаи в области). В оценке таких историй надо быть предельно осторожным. Кстати, есть всероссийский номер - 8002000122, по которому любой подросток может бесплатно получить консультацию, если ему плохо. И мы многим помогаем на условиях полной анонимности.
Данекина. Проблема нашего общества: многие дети даже в кажущихся благополучными семьях, одиноки. Дети лишены подвижных игр. С ними мало общаются, а они сами не могут себя занять делом, — компьютер тут не помощник. С ребенком в семье надо жить общей жизнью и обязательно его обнимать, делать все, чтобы он помнил, что он любим. Не хватает именно любви. Интересная деталь: мужчины со своими проблемами к нам обращаются редко, и не потому, что проблем нет, просто обычно мужчины закрыты и неконтактны, зато матери ведут к нам именно мальчиков. Еще новое: многие отцы, а кое-где и оба родителя, особенно в районах области стали отходниками — трудятся выездным образом в Москве, воспитание детей переложено на бабушек, и тут не могут не возникнуть проблемы.
Таршикова. Мама привела мальчика. Очень агрессивен. В школе постоянно дерется, нет контакта с другими ребятами. Начинаю разбираться, оказывается, в семье нет тепла, культ силы проповедует отец, совет которого во всех случаях один: «Дерись!» Вначале мальчик защищал себя таким образом, а потом сам превратился в агрессора. Матери кажется — у ребенка проблемы, а проблемы — у семьи. Ситуацию поправить было весьма непросто.
Маричева. То, что проблемы общения, поведения в России, в первую очередь, обсуждаются на кухне или во дворе на лавочке, совсем неплохо, но специалисты, знакомые со множеством типовых ситуаций, обученные и подготовленные, могут это делать на более высоком уровне. Это очевидный факт.
Таршикова. Обратилась женщина. Узнала, что муж нашел другую. Что делать? Я тогда задала вопрос, который, помню, ее поразил «А давайте подумаем, что в этой ситуации может быть хорошего?» Между тем семейная драма — это как раз хороший повод осмыслить свою жизнь, заняться собой, а той женщине это бы явно не помешало — проанализировать свое поведение, постараться измениться. Эти уроки были очевидны, но прежде ей об этом никто не говорил. Мы долго встречались, и, интересно, через пару месяцев она стала другой, а начала с того, что стала следить за собой, прическу сделала. Кстати, и мужа удержала.
Маричева. Оценки успешности или неуспешности работы семейного психолога весьма размыты. Нельзя взять и сформулировать в некоей ведомости, допустим, проценты тех, кому помогли, а кому не сумели, а за рост этого процента продолжить дальнейшую борьбу. Наша работа неспешная, а иначе и быть не может.
