Брянщина 1797 год Поездка погарских купцов в Петербург при Павле I

В конце мая 1797 г. в Петербург прибыли три погарских купца: Антон Роскин (55 лет, из
потомственных погарских купцов), Корней Козлов (42 года, отец его числился сыном купеческим)
и Афонасий Попинано (38 лет, отец его был мещанином). Не торговые дела привели их сюда, а
поручение Погарского городового магистрата и городского общества - передать императору Павлу
1 просьбу подтвердить данную еще царем Алексеем Михайловичем 133 года назад грамоту о
городском статусе Погара (речь идет об известном в исторической литературе факте
подтверждения так называемого «магдебургского права» Стародубу, Погару, Мглину и Почепу).
Безрезультатно прождав две недели в столице, погарские купцы поехали в соседний
Павловск, где, изложив просьбу в письме и приложив к нему копию с грамоты Алексея
Михайловича, опустили их в учрежденный для прошений ящик. Через три дня статский - советник
Ю.А. Нелединский-Мелецкий (кстати, автор стихотворных текстов некоторых известных песен),
бывший в это время секретарем Павла 1 при принятии прошений, сообщил заявителям, что
император рассмотрел их прошение и грамоту, «которые и велел де возвратить обратно, т.е.
удовлетворения своей просьбы погарские купцы не получили. Дело, скорее всего, не в
отрицательном отношении Павла I к подобным просьбам, а в последовательном курсе проведения
некоторых правительственных мероприятий. Ведь в 1796 г. Погарский уезд был ликвидирован, а
сам город преобразован из уездного в заштатный, так что подтверждение его старинного статуса
стало бы лишь осложняющим ситуацию обстоятельством.
Пришлось, погарским купцам нанимать подводу для обратной поездки, но на следующий
день они были возвращены с дороги в Петербург и представлены генерал-прокурору князю
А.Б.Куракину. Оказывается, на них поступил донос от донского казака Игнатия Космынина,
оказавшегося слушателем разговоров погарских купцов «о высочайших особах». Поскольку в
доносе упоминались имена самого Павла 1, великих князей Александра и Константина
Павловичей, то решено было устроить проверку. Были учинены допросы всех задержанных
("кроме трех упомянутых купцов, допрашивался и тридцатилетний погарский мещанин Гавриил
Черников - из дела не совсем ясно, приехал ли он вместе с купцами или же был их попутчиком
после отъезда из Петербурга), в ходе которых выяснилось, что ничего серьезного в разговорах не
было. Проскальзывавшие в них слова, что «государь строг», что «Александр Павлович смирнее, а
Константин Павлович такой же как батюшка», что солдатам стало «служить труднее, ибо очень
строго», были «не для какого злодейского разглашения, а токмо между собой».
Основывались эти суждения частично на услышанных разговорах солдат, частично на
собственных наблюдениях купцов. Так, купцы после посещения воскресной службы в Павловском
соборе, где они видели Павла I и его сыновей, пришли к мнению, что «Александр Павлович,
видно, поскромнее, а Константин Павлович порезвее. Афонасий Попинако, наблюдавший
военный развод, проводившийся самим Павлом I, увидел, что, когда «один солдат в строю
помешкался», то «император изволил поправить его сам», из чего сделал вывод, что «он очень
строг».
Убедившись, что никаких порочащих «высочайших особ» слухов погарцы не
распространяли, что близких знакомых, которые могли бы быть причастии к появлению подобных
слухов у них в столице нет, генерал-прокурор А.Б.Куракин отпустил задержанных домой,
предупредив, «чтобы впредь в разговорах своих были воздержаннее и суждения свои имели в
надлежащих пределах». Любопытно, что в деле упомянуты два "земляка погарских купцов -
Дмитрий Иванов и другой, неназванный по имени, которые обучались в Петербурге «медицинской
науке».
Если для погарских купцов поездка в Петербург, хотя и оказалась безрезультатной, но
закончилась в целом благополучно, то этого нельзя сказать об аналогичной поездке стародубского
дворянина Храмцова, который в марте 1798 г. «утруждал... императора личной просьбой».
Храмцов подал жалобу на коллежского советника Михаила Степанова сына Ширая уже
умершего), который, начиная с 1760 г. присоединил к своим владениям некоторые
принадлежавшие Храмцову «пахотные, сенокосные, и лесные земли». Неоднократное обращение
Храмцова в местные судебные инстанции желаемого результата не дали.
Некоторые обстоятельства дела продолжительностью почти 40 лет; ее мелочный, сугубо
имущественный характер; многократное рассмотрение ее в различных судах. Точку в деле
поставили два рапорта - Курьер Лодыгин, сопровождавший Храмцова, сообщил, что оставил
заболевшего подопечного в г. Могилеве, перепоручив наблюдение за ним местному коменданту.
Немного позже малороссийский губернатор М.П. Миклашевский известил А.Б. Куракина, что 28
марта 1798 г. Храмцов умер, так как «в пути одержим был сильной горячкой».

/ «Я прикасаюсь ладонью к истории ...» : материалы научно-практической
краеведческой конференции. - Погар, 2005. – С. 31-32.

Крашенинников, Владимир Викторович.