1917 год. ОТ ФЕВРАЛЯ К ОКТЯБРЮ БРЯНСК

Начало 1917 года ознаменовалось подъемом стачечного движения в основных промышленных центрах России — Петрограде, Москве, Баку, Донбассе, Нижнем Новгороде, Иваново-Вознесенске и других городах. В стране складывалась революционная ситуация.

Однако в Брянске эти события не вызвали отклика. На заводах царило спокойствие. Сказался недавний разгром стачки на брянских заводах, когда более двух тысяч самых активных и сознательных рабочих отправили на фронт, либо принудили скрыться. В то же время активизировали свою работу меньшевики и эсеры. Злорадствуя по поводу неудавшейся забастовки, они внушали рабочим мысль о том, что надо, мол, добиваться улучшения положения мирными средствами, через думу.

Тем не менее, когда в Брянск пришла весть о начале революции, соглашателям не удалось удержать рабочий класс от выступлений. Городские власти поначалу пытались скрыть известия о событиях в столице. Но уже 28 февраля во второй смене на Арсенале распространился слух о восстании в Петрограде.

В полночь у разменной плиты возник митинг. Рабочие заявляли о поддержке петроградцев, требовали прекращения войны, свержения царя.

Утром у проходных возник общезаводской митинг. В самый разгар его на завод заявился начальник Арсенала генерал Лукашев в сопровождении группы офицеров. Генерал обратился было к собравшимся с призывом сохранять спокойствие и приступить к работе, но ему не дали договорить. Лукашева и его свиту разоружили, сняли с ,них погоны. Митинг продолжался. Тут же выделили делегатов во все воинские части с наказом — разоружить офицеров и вывести части на общегородскую демонстрацию. Послали делегации и на другие брянские заводы.

В два часа на Базарную площадь с красными флагами явились арсенальцы, солдатысколько часов продолжался митинг. А по окончании его солдаты разоружили полицию.

На следующий день большая толпа рабочих, солдат и учащихся двинулась к тюрыме и потребовала освободить всех полиических заключенных. Начальник тюрьмы наотрез отказался это сделать. Тогда демонстранты арестовали его и сами открыли камеры.

4 марта в Брянске и Бежице был обнародован манифест об отречении от престола Николая II. В тот же день в городе состоялась многолюдная демонстрация. Начали ее учащиеся учебных заведений. С флагами и пением революционных песен они прошли по главным улицам города. В полдень к зданию городской управы подошли воинские части, рабочие. С красными бантами в петлицах явились сюда и многочисленные представители мелкой буржуазии, интеллигенции. Они и были главными ораторами на митинге. Провозглашая революционные лозунги, распространяясь о свободе, равенстве, братстве, народовластии, они в то же время призывали к сотрудничеству с буржуазным Временным правительством, к продолжению войны «до победного конца».

Надо сказать, что эти ораторы имели успех у слушателей. Дело в том, что революция привела в движение огромные массы мелкой буржуазии, неискушенной в политике и легко поддававшейся демагогической, «революционной» фразе меньшевиков и эсеров.

Не удивительно поэтому, что Брянский Совет рабочих и солдатских депутатов, созданный второго марта, а также Бежицкий Совет, образованный два дня спустя, возглавили представители соглашательских партий. Из 108 депутатов Бежицкого Совета лишь А. Свищав представлял большевиков. В Брянском Совете всего три человека имели представление о большевистской платформе и поддерживали ее. Через четыре месяца после февральской революции Игнат Фокин с горечью сообщал Московскому областному бюро РСДРП(б), что «в Совете о большевикахимелось самое нелепое представление» и что «сейчас организуем кампанию перевыборов в Советы и, вместо 3 молчаливых большевиков, надеемся как среди рабочих, так особенно среди солдат значительно увеличить свою фракцию» (1).

Революционный дух народа был столь силен, требование коренных перемен было столь настойчиво, что соглашатели вынуждены были уступать под напором масс. 7 марта председатель Совета военных депутатов Арсенала и председатель исполнительного комитета общественной безопасности сообщали военному министру, что по требованию солдат арестован начальник гарнизона генерал Сивищкий, начальник штаба 23 бригады, а также некоторые командиры полков и рот. В этот же день Совет военных депутатов гарнизона принял постановление об организации в частях местных комитетов. В состав полкового комитета следовало вводить пять офицеров и двадцать два солдата, причем офицеров выбрали на общем собрании, а солдат — на собрании без участия офицеров. 16 марта Совет рабочих депутатов Арсенала, в состав которого входили Афанасий Лапин, Антон Карпешин, Тихон Нудельман, Захарий Столбцов, Иван Алимов, Василий Коростин, Григорий Артемов и Александр Малюсов, принял решение о введении 8-часового рабочего дня. Мотивируя свое решение, Совет отмечал, что эта мера позволяет «каждому рабочему и служащему пополнить достаточным отдыхом свои силы, предоставить также им время для развития своих гражданских чувств и выработки сознательного отношения к происходящим событиям».

На этом же заседании было принято решение о повышении расценок. Основанием для повышения, отмечалось в решении, должен служить прожиточный минимум с некоторой прибавкой «на удовлетворение духовных потребностей». Рабочий класс рвался к новой, полнокровной жизни. Под давлением рабочих неделю спустя вынужден был принять постановление о 8-часовом рабочем дне Бежицкий Совет.

Осуществление этого мероприятия было крупным социальным завоеванием брянских пролетариев. Оно свидетельствовало также о том, что требования большевиков в Манифесте ЦК РСДРП «Ко всем гражданам России», выпущенном в первый день революции отражали самые насущные чаяния народа. И другие важнейшиетребования этого манифеста нашли поддержку в Брянске. 8 апреля солдаты Брянского гарнизона, вопреки позиции менышевистско-эсеровских главарей Совета, провели митинг под лозунгом прекращения империалистической войны. А через два дня 900 рабочих Арсенала приняли решение о вооружении народа и создании рабочей милиции. Такие же решения были приняты коллективами Брянского, Радицкого заводов.

С первых дней революции на предприятиях города стало осуществляться выдвинутое большевиками положение о рабочем контроле за производством. При Советах создали контрольные комиссии, которые должны были явиться начальной школой обучения рабочих управлению предприятиями. Но в большинстве случаев деятельность этих комиссий была малоэффективной, т. к. во главе их оказались представители соглашательских партий. Они выхолащивали революционное содержание из любого органа народовластия, в который проникали. Так, контрольная комиссия Бежицкого Совета, выявив в мае 1917 года факты прямого саботажа на заводе, не посмела разговаривать с «коллегиальным управлением», состоявшим, по сути дела, из старой администрации, языком революционного народа. Меньшевистоко-эсеровская комиссия высказывала свои «требования» в холуйско-просительном тоне. То же самое происходило и с Советами, рабочей милицией, в которых командные высоты захватили меньшевики и эсеры. Революционные органы они превращали в органы соглашательства с буржуазией.

Эта политика вызвала протест у наиболее сознательных рабочих.

В конце марта и в начале апреля в Брянск и Бежицу возвратились некоторые из тех, кто вынужден был скрываться после забастовки 1916 года. Создать свою большевистскую организацию не было сил, и они влились в объединенную с меньшевиками организацию. Вернувшиеся поставили вопрос о возвращении на заводы тех, кто был отправлен на фронт за участие в забастовке 1916 года. 17 апреля Совет Арсенала постановил «предложить администрации... немедленно вернуть из частей войск всех уволенных за стачку, с согласия возвращаемых». Аналогичную резолюцию приняли на митинге паровозостроители. Для ускорения дела они решили послать к военному министру Гучкову делегацию. В ее состав вошли большевистски настроенные рабочие Г. Шоханов и И. Шмелев. В Петербурге, прежде чем пойти к министру, они, как вспоминал И. Шмелев, направились в ЦК РСДРП. Здесь встретились с В. И. Лениным. Расспросив о делах на заводе и о том, зачем приехали, Владимир Ильич посоветовал:

«Добивайтесь возврата рабочих-солдат, но хорошо бы с оружием...» (1).

С победой Февральской революции в России сложилась своеобразная ситуация. Это своеобразие заключалось прежде всего в двоевластии. Власть находилась в руках антинародного буржуазного Временного правительства. А сила, в лице вооруженного народа, была у Советов. Но они не имели полноты власти. Двоевластие представляло собой такое соотношение сил, при котором буржуазия не могла действовать прямым насилием. Она держалась у власти с помощью меньшевиков и эсеров, на обмане масс.

Как действовать в этих сложных, необычных условиях? Ответ на этот вопрос дал в «Апрельских тезисах» В. И. Ленин.

Вооруженный ленинским планом действий, в Брянск 15 апреля прибыл Игнат Фокин. Революция освободила его из ссылки. Из Сибири он сразу же поехал в Петроград. Здесь в ЦК его познакомили с положением дел в партии, в стране и предложили возвратиться в Брянск, который оказался вне большевистского влияния. И. И. Фокин сразу же с головой окунулся в работу. Первые дни ушли на изучение положения, сбор информации. Пять дней спустя Фокин сообщал Московскому бюро о составе социал-демократических организаций в Брянском промышленном районе. Сообщение было неутешительное. Организации оказались малочисленными, а на некоторых предприятиях их не было вовсе. На крупнейшем Брянском заводе с 17 тысячами рабочих в организации числилась лишь 300 человек. «Большевиков и меньшевиков,— приблизительно поровну,— уточнял Фокин.— У меньшевиков больше сил».

«В Брянске,— извещал он,— организация социал-демократов не оформилась...

Разногласия внутрипартийные пока не вскрылись, ведь организации только что стали на ноги, заняты организационными вопросами, принципиальные вопросы почти не обсуждались, поэтому царствует мир» (2).

В те дни во многих организациях, в том числе и в Брянске, еще сильны были объединительные настроения. В.И. Ленин резко бичевал какие бы то ни было попытки объединения с меньшевиками, считая это серьезной опасностью для развития революционной борьбы. Этой ленинской позиции придерживался и Игнат Фокин. Он все свои силы отдавал выявлению и сплочению большевистски настроенных социал-демократов, подготавливал создание большевистских организаций. Почти каждые  день выступал на митингах, собраниях, заседаниях с разъяснением большевистских лозунгов, агитировал рабочих за вступление в большевистскую партию. Перед солдатами И.И. Фокин выступил с докладом «Война, земля, государство». Слушали его с большим интересом. На собрании в латышской части Игнат Фокин сделал доклад «О текущем моменте», а потом организовал здесь размежевание большевиков и меньшевиков. Он выступает на уездном съезде рабочих, крестьянских и солдатских депутатов о Советах и их задачах, на предвыборных митингах в органы городского самоуправления с изложением большевистской муниципальной платформы, организует лекции и доклады, популяризируя постановление Апрельской конференции, рабочим Арсенала делает доклад «О задачах профсоюзных организаций», рабочим Брянского завода читает лекции «Об империализме», «Класс против класса», «О текущем моменте», здесь же на десятитысячном митинге произносит речь на тему «Что такое Советы и их задачи». Вагоностроители слушают его реферат «Война и хозяйственная политика», лекции по политической экономии, доклад «О целях профессионального союза» и другие.

Организаторская и пропагандистская работа Игната Фокина сказывалась. Все большее число членов социал-демократических организаций заявляли о своей поддержке большевистской платформы. А тут еще стали возвращаться из армии рабочие, отправленные на фронт за участие в забастовке 1916 года. Все они были за большевиков, знали цели и задачи большевистской партии. К их голосу прислушивались, особенно молодежь. Их помощь Фокину была неоценимой.

Организуя обсуждение решений Апрельской конференции на заводах, Фокин убедился, что пришло время окончательно порвать с меньшевиками. Они саботировали эти собрания, чем и способствовали до некоторой степени консолидации большевистски настроенных элементов. На Брянском заводе по окончании обсуждения решений конференции решено было послать ЦК партии большевиков письмо следующего содержания: «...Шлем искренний, горячий привет последовательной защитнице революционных идей — газете «Правда». Вместе с тем шлем также свой революционный привет товарищу Ленину и другим товарищам, оставшимся верными и стойкими борцами за дело восстановления Интернационала и 'решительными борцами за мир, братство народов, мир всего народа, всей революционной демократии» (1).

Размежевание с меньшевиками в Брянском крае началось с Брянска. 18 мая группа большевиков во главе с Фокиным заявила о выходе из состава Брянской объединенной организации РСДРП. Фокин, будучи членом Московского областного бюро РСДРП, немедленно известил об этом Москву.

Придавая больше значения Брянску как центру промышленного района, имевшему большой гарнизон и крупный железнодорожный узел, областное бюро 21 мая вынесло решение о создании здесь районной организации большевиков. 28 мая на учредительном собрании большевиков был избран временный, а 15 июня настоянный комитет РСДРП(б).

С созданием большевистских организаций началась острая борьба за влияние на массы, за овладение командными высотами в Советах и других массовых организациях. Уже 25 мая Бежицкая организация РСДРП(б) выразила недовольство Бежицким Советом в связи с его бездеятельностью и постановила отозвать депутатов-большевиков из Совета. После этого бежицкие большевики, а их было около 200, развернули острую критику де мая у них на собрании с докладом об антинародной политике соглашательских партий выступил И. И. Фокин. Бежицкие большевики после обсуждения доклада постановили провести общезаводской митинг и организовать переизбрание Совета, устроить накануне лекцию на тему «Чего хотят большевики»,добиться усиления притока в партию новых членов.

Большевики с первых же дней взяли в свои руки организацию профессионального союза металлистов. К концу июня только на Брянском заводе в Союз входило около 4 тысяч человек. Руководство профсоюзом было почти сплошь большевистским.Первым председателем его стал слесарь котельного цеха И. Козлов. Большевики постепенно стали брать в свои руки милицию. В Бежице 2 июня была создана комиссия по реорганизации милиции. В нее вошли рабочие большевики М. Иванов, В, А. Стельмахович, И. Лазарев и другие. Руководители милиции кадет Слюсаренко и меньшевик Ульянов чинили всякие препятствия комиссии. Но большевистская ячейка сумела повести за собой милиционеров. На общем собрании было решено отстранить отруководства представителей соглашательских партий. Начальником милиции стал большевик М. Иванов.

Брянская организация большевиков в мае — июне 1917 года добилась значительного успеха в усилении влияния на массы. К концу июня в ней насчитывалось около 500 человек.

Рабочая милиция, профсоюз, солдатские комитеты находились под контролем комитета РСДРП(б). В ходе муниципальных выборов резко возросло число гласных большевиков. В городской думе был и Фокин. При перевыборах Совета удалось провести в него 50 большевиков из 170 депутатов. Но, с тревогой сообщал в Москву Фокин, «среди пришедших нет людей, которые могли бы работать в исполнительном комитете».

Большевистские организации состояли в основном из солдат и рабочих, не имевших необходимых знаний, опыта, наконец, простой грамотности для того, чтобы вести практическую работу в органах власти, а тем более противостоять интеллигентам-эсерам и кадетам. Ощущался острый голод и в пропагандистских кадрах. Фокин почти в каждом сообщении в Московское бюро напоминал об этом, просил помощи. Но и в центре кадров партинных работников не хватало. И тогда Фокин организует учебу актива, налаживает работу партийных школ.

По мере роста влияния большевиков борьба между ними и представителями буржуазно-соглашательских партий обострялась. Открытым проявлением этой борьбы в Брянске, как и по всей стране, явились июньско-июльские события.

Получив 5 июля телеграмму Московского областного бюро РСДРП(б) о злодеянии в Петрограде, когда Временное буржуазное правительство с ведома и согласия меньшевиков и эсеров расстреляло демонстрацию, выступившую с требованием о переходе всей власти в руки Советов, Брянский комитет начал готовить демонстрацию протеста. Фракция большевиков в Совете решила назначить ее на седьмое. Тогда эсеры и меньшевики срочно созвали исполком Совета, чтобы «разоблачить опасность преступного выступления большевиков». Исполком большинством голосов запретил проводить демонстрацию. Президиуму исполкома было предложено «препятствовать всеми мерами» невооруженным демонстрантам, а вооруженных обезоруживать и рассеивать, хотя бы для этого пришлось применять «вооруженную силу». Было ясно, что эсеро-меньшевистское руководство Брянского Совета готово повторить преступление Временного правительства. Идти на вооруженную схватку Фокин и большинство других членов комитета РСДРП(б) считали авантюрой. Это только дало бы желанный повод буржуазии и соглашателям разгромить большевистскую организацию. Самым правильным тактическим ходом в этих условиях было временное отступление для того, чтобы хорошо подготовиться к неизбежной отныне вооруженной схватке. А главным в этой подготовке было дальнейшее завоевание масс на свою сторону. Отказавшись от демонстрации, большевики, тем не менее, провели митинг протеста против кровавых событий в Петрограде.

Будущий исход дела во многом зависел от того, на чьей стороне окажутся войска. Брянский гарнизон насчитывал 40 тысяч солдат (1). Поэтому большевики Брянска с новой энергией включились в работу среди солдат. Почти каждый день Фокин и члены военной секции партийного комитета с утра и до вечера находились в полках, батальонах, ротах, устраивали митинги, лекции, вели индивидуальные беседы. Нередко завязывались дискуссии с эсеровскими и кадетскими агитаторами, которые тоже действовали очень активно, опираясь на поддержку офицерства.

Тяга солдат к большевикам была огромной. Весьма любопытный и красноречивый документ того времени сохранили нам архивы. Это письмо солдата, проходившего службу в Брянске, в адрес Московского областного бюро РСДРП(б), датированное августом 1917 года.

«Товарищи, прошу я вас, где и как достать мне большевистские программы. Дело в том, что меня все зовут большевиком, но я даже не знаю настоящей программы социал-демократов-большевиков. Я буду вас просить: помогите мне, как можете, пришлите мне все возможное, чтобы было мне что читать и было бы мне чем убедить команду госпиталя, которая, я знаю, со мной пойдет охотно, мне команда очень доверяет. Я единогласно избран в члены госпитального комитета и в Совет солдатских, крестьянских и рабочих депутатов города Брянска. Но здесь так все ведут строго, что ничего невозможно достать, все только пишут и наказывают, большевиков арестовывают; меня команда спрашивает: «Кто это большевики?». Я говорю: «Да мы сами и есть большевики»—«А какая у них программа?»,— а я не могу ее нигде достать.

Товарищи, у нас в госпитальном комитете все ученые врачи-кадеты, так что мне трудно с ними бороться... Товарищи, помогите мне, пришлите мне попутчика, т. е. все большевистские программы и все, что нужно для агитации среди команды. Я,товарищи, вашей просьбы тоже не оставлю, буду после 1 сентября, когда жалование будут товарищи получать, собирать вам на типографию, лишь бы было чем мне их убедить, они всегда пойдут навстречу. Пока, товарищи, счастливого вам пути по намеченному вами пути. Вам, как защитникам угнетенных, большое спасибо.

...Товарищи, помогите мне, пришлите мне все возможное, я за все вам по возможности заплачу. Я вас прошу.

Адрес мой: ст. Брянск Риго-Орловской ж. д. 103 сводный эвакуационный госпиталь Павлу Панфилову» (1). Росту влияния и авторитета брянских большевиков в огромной степени способствовали события, разыгравшиеся в городе в дни корниловского мятежа.

Весть о заговоре генерала Корнилова вызвала бурю возмущения среди трудящихся. Соглашатели растерялись: они не знали, как себя вести. Инициатива перешла целиком к большевикам. 29 августа по требованию большевистской фракции было созвано экстренное заседание Брянской городской думы. С речью на нем выступил Фокин. Он заклеймил махинации буржуазной контрреволюции и заявил, что вывести страну из тупика можно только передав всю полноту власти Советам. Дума большинством голосов приняла резолюцию, предложенную большевиками. В ней говорилось:

«Могучим порывом революционный народ сбросит с плеч своих изменников и грозной силой, спаявшись революционной дисциплиной, во главе с народными думами, Советами рабочих, солдатских и крестьянских депутатов — грудью встретит и отразит удары врага.

Час настал. Сплотимся около своих народно-революционных организаций, создадим и поддержим сильную опирающуюся на них власть» (2).

На следующий день под руководством большевистских комитетов состоялись мощные митинги на Брянском, Радицком заводах, в Арсенале, в воинских частях. Рабочие и солдаты заявляли в своей решимости отстоять революцию. Рабочие Арсенала дали наказ исполкому Брянского Совета «принять все экстренные меры к охране революционного порядка и для поддержки власти, опирающейся на Совет Р.С. и К.Д.» (3). Рабочие постановили: «Для защиты завоеваний революции организовать Красную рабочую Гвардию Брянского Арсенала» (4).

Такие же резолюции и постановления были приняты на других заводах. Но тщетно рабочие призывали Брянский и Бежицкий Советы взять в овои руки организацию отпора контрреволюции. Ведь корниловщина была порождением антинародной, изменнической политики соглашателей, верховодивших в Советах. Они и вэти грозные дни только болтали об опасности, нависшей над страной, но не решались призвать массы к оружию.

Это сделали большевики. По их инициативе 29 августа были образованы Брянский и Бежицкий военно-революционные комитеты, которые и стали фактическими хозяевами в городе.

Брянский ревком возглавил Игнат Фокин. Ревком распространил свою власть как на гражданское население, так и на гарнизон. При этом некоторые ненадежные командиры частей были смещены со своих постов. В приказе от 31 августа ревком извещал, что всю власть как в городе, так и в уезде он берет на себя и будет всеми силами, вплоть до применения оружия, сохранять революционный порядок. Ревком взял под свой контроль формирование отрядов Красной гвардии.

Активно действовал и Бежицкий ревком во главе с Г. Шохановым. Ко времени его создания Бежицкий Совет завершил формирование редакции газеты «Брянский рабочий». Ревком фактически взял на себя руководство выпуском первого номера. 1 сентября начал выходить «Брянский рабочий». В этом номере было опубликовано воззвание военно-революционного комитета:

«Товарищи! Контрреволюционная гидра подняла голову. Корнилов взял на себя смелость выступить против воли народа, против революции. Опьяненный мечтой о власти и рассчитывая на дезорганизованность демократии, он хочет нанести последний удар революции. Он хочет снова пролить реки братской крови. Снова хочет воскресить произвол и насилие. Революционный народ, свергший царизм, не допустит воскресения палачей. Передовой авангард революции смело и бодро выступит в бой с контрреволюцией. Мы обращаемся к вам наполнить долг перед революцией... Записывайтесь в ряды боевой дружины».

На призыв ревкома откликнулось почти четыреста человек. Больше половины этого красногвардейского отряда составляли большевики.

Большевистский ревком был бельмом на глазу меньшевистского Совета. В Бежице фактически установилось двоевластие. Однако Совет до поры до времени не решался выступать против ревкома.

Первого сентября на очередном своем заседании ревком осудил действия Временного правительства, травившего большевиков, и запретил продажу буржуазных газет в заводском поселке. Эсеры и меньшевики подняли крик о том, что большевики пытаются установить свою диктатуру, посягают на демократические основы. Председатель исполкома меньшевик Кучеров сделал в печати заявление о несогласии с постановлением комитета. Через несколько дней Совет вынес решение о роспуске военно-революционного комитета. Конечно, ревком располагал силой для того, чтобы захватить власть. Но большевики, обсудив положение дел, решили подчиниться решению Совета. Партия в это время выдвинула лозунг «Вся власть Советам!» и поставила задачу их большевизации.

В ходе борьбы с корниловщиной массы яонее увидели контрреволюционное лицо меньшевистской и эсеровской партий и все решительнее переходили на сторону большевиков. Старые члены КПСС А. Кленицкий и А. Анцышкин—первые большевистские редакторы газеты «Брянский рабочий» вспоминают эпизод тех дней:

«После разгрома корниловщины на заводском дворе проходил общезаводской митинг, на котором присутствовало большинство рабочих предприятия. По окончании митинга на голосование был поставлен вопрос: кто за большевиков и кто — против. Всем тем, кто за большевиков, предложено было перейти влево, а остальным вправо. Огромная масса рабочих быстро перегруппировалась. Вправо отошла небольшая группа — всего несколько десятков человек» (1).

Представляя собой самые крупные партийные организации Орловской губернии, Брянский и Бежицкий комитеты взяли на себя инициативу созыва губернской конференции большевиков. В ходе подготовки к ней велась активная работа по сплочению сил, принимались меры для численного роста организаций. 24 сентября в Брянске собрались представители от 2600 коммунистов губернии. Шла речь о дальнейшем усилении влияния на массы, о подготовке к передаче власти в руки Советов. Конференция избрала губернское бюро и выдвинула кандидатов в Учредительное собрание. В их числе был и Игнат Фокин.

Через несколько дней после конференции состоялись очередные перевыборы в Советы. В состав исполкома Бежицкого Совета вошли 15 большевиков, 5 анархистов, 3 эсера и 2 меньшевика. В Брянске большевики также получили в Совете преобладающее число мест. Большевизация Советов шла успешно. На первом же заседании Брянского Совета нового состава была принята большевистская резолюция, внесенная рабочим Арсенала А. Карпешиным. Брянский Совет решительно осудил новый состав Временного правительства.

«Правительство, в которое вошли заведомые враги революции, не может пользоваться со стороны большинства демократии какимбы то ни было доверием, а поэтому Брянский Совет рабочих, солдатских и крестьянских депутатов заявляет правительству буржуазной власти и контрреволюционного насилия, что не окажет ему никакой поддержки» (1).

Эта резолюция принята была 57 голосами при 17 воздержавшихся и 28 против.

Брянские большевики энергично проводили ленинскую линию на большевизацию Советов и на подготовку к переходу власти в руки Советов. Но и контрреволюция не дремала. В начале октября в Брянск пришел приказ от военного командования о расформировании стоявших здесь полков. Это была явная попытка распылить силы революции, ослабить их. Полковые комитеты немедленно провели митинги протеста и приняли соответствующие резолюции. Большевистская фракция Совета поддержала их. На заседании были оглашены две резолюции — одна, предложенная Фокиным, другая — меньшевиками. Большинством в 97 голосов при 35 против и 15 воздержавшихся прошла резолюция большевиков, в которой говорилось об отказе выполнить приказ военного командования. Исполкому было поручено создать комиссию для контроля всех приказов и действий руководства гарнизона и образовать «военный центр для организации боевых сил и руководства ими на случай контрреволюционных выступлений и насилий» (2). В этот военный центр вошли главным образом большевики. В итоге сильный Брянский гарнизон оказался под их контролем. Так, умело использовав попытку контрреволюции ослабить революционные силы, брянские большевики добились их усиления.

Однако, заняв при поддержке масс ключевые позиции в Совете, в городской думе, на местах, большевистский комитет оказался в трудном положения. Надо было развивать, закреплять успех, усиливать организаторскую и пропагандистскую работу до невиданных ранее размеров. А кадров для такой работы по-прежнему не было. В конце сентября в письме в ЦК РСДРП(б) Игнат Фокин писал:

«Влияние партии растет. Нет работников. На весь район один. Нужны работники на газету... агитаторы-организаторы для предвыборного комитета в Учредительное собрание. Просим прислать.

Поставить широко работу, особенно газету, можно только при поддержке со стороны. Местных сил нет абсолютно.

Взываем о помощи!» (1)

Помощи не было. А газета — большевистская, боевая — была нужна, как воздух. И тогда решено было направить в газеты пусть неопытных, зато преданных партии людей. В середине октября редакции «Известий Брянского Совета» и «Брянского рабочего» были реорганизованы. Меньшевиков и эсеров удалили, и газеты стали рупорами революционных масс.

Осенью 1917 года кризис в стране назрел. Сложились все условия для передачи власти в руки большевизированных Советов. Брянский комитет, будучи тесно связан с ЦК партии и Московским комитетом, был в курсе последних ленинских указаний о практических мерах свержения господства буржуазии и его правительства. 10 октября ЦК партии принял решение о восстании, отметив, что оно «неизбежно и вполне назрело». Получив известие об этом, Брянский комитет РСДРП(б) поручил большевистской фракции в Совете подготовить и провести резолюцию о смещении министров-капиталистов и передаче власти в руки Советов. 13 октября состоялось заседание Совета. Выступивший первым Игнат Фокин произнес речь, направленную против попытки меньшевиков и эсеров прикрыть фиговым листкам — предпарлаентом опасную для революции деятельность правительства. В предложенной им резолюции говорилось:

«Мы требуем немедленного смещения министров-капиталистов, потакавших предателям и изменникам Корниловым. Единственным выразителем воли народной мы сейчас считаем , солдатских и крестьянских депутатов.

Немедленный созыв съезда, немедленная организация съездом Советов солдатской, крестьянской и рабочей власти.

От власти Советов мы требуем:

1. Издание закона о переходе всей помещичьей и прочей земли народу.

2. Предложение справедливого мира всем народам.

3. Беспощадная борьба с разрухой, обуздание капиталистов, контроль над банками и промышленностью.

4. Никаких проволочек по созыву Учредительного собрания» (2).

Едва была оглашена эта резолюция, как часть депутатов-меньшевиков и эсеров демонстративно покинула зал заседаний. Их проводили насмешками. Оставшиеся единодушно одобрили резолюцию.

Вслед за Брянским резолюцию о передаче власти Советам принял и Бежищкий Совет.

Борясь с нарастающей социалистической революцией, буржуазия предпринимала отчаянные меры. 20 октября в Брянске стало известно, что карательный отряд разгромил Калужский Совет и арестовал депутатов-большевиков. В тот же день поздно вечером был собран исполком Совета. Докладывал Фокин. В заключение он предложил немедля образовать Революционный центр, на который возложить всю полноту ответственности за поддержание в городе и уезде революционного порядка. Тут же открытым голосованием был избран состав центра из пяти большевиков во главе с Игнатом Фокиным (1).

Наступил день 25 октября. В Петрограде было свергнуто Временное правительство.

В Брянске в этот день с утра до позднего вечера шло заседание Совета, а в большевистском комитете с тревогой и нетерпением ждали вестей из столицы. Телеграмма о свержении Временного правительства пришла в комитет РСДРП(б) около полуночи. Дежуривший там М. Кульков немедленно вызвал с заседания Совета члена комитета И. Морозова и предложил ему поднять по тревоге арсенальский отряд Красной гвардии, занять почту и телеграф. Одновременно были вызваны наиболее надежные воинские части, которым предписали усилить охрану воинских складов, занять банк, железнодорожные вокзалы.

Всю ночь стучали телеграфные аппараты. Принимали текст ленинского обращения «К гражданам России», а также сообщения о последних петроградских событиях. Отпечатанный за ночь в типографии текст обращения утром был расклеен в Брянске и Бежице, отправлен в ближайшие рабочие поселки и села. С утра в городе начались митинги и демонстрации в поддержку социалистической революции. На улицах появилось воззвание Революционного комитета Брянского Совета. В нем сообщалось о свержении буржуазного правительства, горожан призывали теснее сплотиться для борьбы за укрепление Советской власти, сохранение революционного порядка. Контрреволюционеров ревком предупреждал, что «всякая попытка нарушения этого спокойствия будет подавлена самыми решительными мерами» (2). Бежицкий Совет также выпустил обращение к населению с призывом поддержать решения Всероссийского съезда Советов.

Так, в результате титатнической, самоотверженной работы большевиков, благодаря их умелой агитатционной и пропагандиской деятельности, искусному политическому руководству массами октябрьский переворот в Брянске и Бежице был совершен бескровно. В течение одних суток власть целиком и бесповоротно перешла в руки народа, в руки Советов рабочих, солдатских и крестьянских депутатов.