Василий Городков - брянский архитектор и реставратор (об отношении в городе к брянской старине).
Архитектор Городков: «Людей приучили говорить «да».
Доска в память о Василии Городкове, самом знаменитом брянском архитекторе и реставраторе, после его смерти установлена на здании областной библиотеки имени Тютчева. В 1993 году я записал монолог Городкова об отношении в городе к брянской старине.
— Я приехал в Брянск в 1949 году восстанавливать город. Бедность, разруха были ужасными. На Володарке — сплошные пустыри от выгоревших домов. Но обком партии, что показательно, уже стоял. После Победы стремились делать торжественные здания. Сейчас не помнят, но старый драмтеатр перипнячально на втором этаже соединялся с Домом Советов и назывался «Зал съездов и заседаний Советов», тогда зал был значительно больше, чем сейчас. Кстати, перестройку здания производили пленные немцы и сделали ее хорошо.
Центральную часть генплана Брянска разрабатывал академик архитектуры Парусников. Площадь Ленина у него выглядела, как римский форум, только колонн планировалось поставить около двухсот.
Над бульваром Гагарина, как он ныне называется, предполагалось возвести арки между домами. Но какие двести колонн, когда землю после войны пахали бабы на коровах деревянными сохами? Тот проект так и остался прекрасной мечтой.
Конечно, первая компания по уничтожению прошлого началась сразу после революции. Почти все барские усадьбы крестьяне пожгли, содеяв совершенное варварство. В Понуровке на Стародубщине спалили знаменитую усадьбу Миклашевских, хотя из этой семьи декабрист вышел. Могли бы там хотя бы школу сделать.
Годы Хрущева стали второй волной разрушения старых русских городов, вроде Брянска. Они ужасающе стали похожи один на другой. Жалко площадь Ленина. Сам памятник хороший, но площадь неудачная. На лучших местах в Брянске тогда стали строить коробки. Целое поколение архитекторов осталось невостребованным. Такова была главная беда: люди научились только исполнять и говорить «да». Торжествовало убеждение, что прошлое бесполезно, с ним надо расправиться, и будущее может вырасти только на руинах прошлого. К примеру, этот дикий сквер на Набережной к 1000-летию Брянска спроектировал заезжий архитектор, бурят, горячий такой человек. Ни с кем не советовались, сразу стали лепить.
В 80-е годы возвели дом на проспекте Ленина, который заслонил Троицкую церковь, да к тому же снесли здание приходской школы, совершенно безжалостно. Сколько я уговаривал главного архитектора Брянска Тарабрина не трогать домик Могилевцевых на площади Ленина (теперь там Дом Политпросвета). Не послушались, снесли в одночасье.
Сломали в 60-е годы уникальную башню Барятинского XVI века. Башню защищали москвичи, но у архитектора Могута — был такой ловкий человек — и заместителя председателя облисполкома Косолапова было нечто вроде мании — снести эту колокольню. Деньги, которые из Москвы давали на реставрацию, не осваивали. Говорили, что башня кренится, людей убьет, ну и сломали, в конце концов. Совсем непонятно, зачем надо было в 60-е годы взрывать Покровский собор (на месте нынешнего киноконцертного зала «Дружба»), там, к слову, был удивительный мраморный иконостас.
Русский пейзаж без церквей невозможен. Я в 80-е годы несколько церквей реставрировал. Реставрацию Воскресенской церкви начали по устному разрешению начальника управления культуры Сорокиной, письменного не дали, и скоро начался страшный вой. Помню, на областном совещании в обкоме особо озабоченные товарищи криком кричали: «Кто разрешил?» Причем, громче всех кричали те, кто напрямую не отвечал за культуру или историю, просто они были по жизни политически озабоченные. Мне грозили исключением из партии, из Москвы затребовали комиссию, а те приехали и сказали: «Надо реставрировать».
Ныне эта церковь — во всех альбомах про Брянск, а ее могло бы и вовсе не остаться. Опять история повернулась.