Страницагородков

Василий Городков - брянский архитектор и реставратор (об отношении в городе к брян­ской старине).

Архитектор Городков: «Людей приучили говорить «да».

Доска в память о Василии Городкове, самом зна­менитом брянском архитекторе и реставраторе, по­сле его смерти установлена на здании областной библиотеки имени Тютчева. В 1993 году я записал монолог Городкова об отношении в городе к брян­ской старине.

— Я приехал в Брянск в 1949 году восстанавли­вать город. Бедность, разруха были ужасными. На Володарке — сплошные пустыри от выгоревших до­мов. Но обком партии, что показательно, уже стоял. После Победы стремились делать торжественные здания. Сейчас не помнят, но старый драмтеатр перипнячально на втором этаже соединялся с До­мом Советов и назывался «Зал съездов и заседаний Советов», тогда зал был значительно больше, чем сейчас. Кстати, перестройку здания производили пленные немцы и сделали ее хорошо.

Центральную часть генплана Брянска разрабаты­вал академик архитектуры Парусников. Площадь Ленина у него выглядела, как римский форум, толь­ко колонн планировалось поставить около двухсот.

Над бульваром Гагарина, как он ныне называется, предполагалось возвести арки между домами. Но какие двести колонн, когда землю после войны пахали бабы на коровах деревянными сохами? Тот проект так и остался прекрасной мечтой.

Конечно, первая компания по уничтожению прошлого началась сразу после революции. Почти все барские усадьбы крестьяне пожгли, содеяв со­вершенное варварство. В Понуровке на Стародубщине спалили знаменитую усадьбу Миклашевских, хотя из этой семьи декабрист вышел. Могли бы там хотя бы школу сделать.

Годы Хрущева стали второй волной разрушения старых русских городов, вроде Брянска. Они ужа­сающе стали похожи один на другой. Жалко пло­щадь Ленина. Сам памятник хороший, но площадь неудачная. На лучших местах в Брянске тогда стали строить коробки. Целое поколение архитекторов осталось невостребованным. Такова была главная беда: люди научились только исполнять и говорить «да». Торжествовало убеждение, что прошлое бес­полезно, с ним надо расправиться, и будущее мо­жет вырасти только на руинах прошлого. К приме­ру, этот дикий сквер на Набережной к 1000-летию Брянска спроектировал заезжий архитектор, бурят, горячий такой человек. Ни с кем не советовались, сразу стали лепить.

В 80-е годы возвели дом на проспекте Ленина, который заслонил Троицкую церковь, да к тому же снесли здание приходской школы, совершенно безжалостно. Сколько я уговаривал главного архитектора Брянска Тарабрина не трогать домик Могилевцевых на площади Ленина (теперь там Дом По­литпросвета). Не послушались, снесли в одночасье.

Сломали в 60-е годы уникальную башню Баря­тинского XVI века. Башню защищали москвичи, но у архитектора Могута — был такой ловкий че­ловек — и заместителя председателя облисполкома Косолапова было нечто вроде мании — снести эту колокольню. Деньги, которые из Москвы давали на реставрацию, не осваивали. Говорили, что баш­ня кренится, людей убьет, ну и сломали, в конце концов. Совсем непонятно, зачем надо было в 60-е годы взрывать Покровский собор (на месте нынеш­него киноконцертного зала «Дружба»), там, к слову, был удивительный мраморный иконостас.

Русский пейзаж без церквей невозможен. Я в 80-е годы несколько церквей реставрировал. Ре­ставрацию Воскресенской церкви начали по устно­му разрешению начальника управления культуры Сорокиной, письменного не дали, и скоро начался страшный вой. Помню, на областном совещании в обкоме особо озабоченные товарищи криком кри­чали: «Кто разрешил?» Причем, громче всех кри­чали те, кто напрямую не отвечал за культуру или историю, просто они были по жизни политически озабоченные. Мне грозили исключением из пар­тии, из Москвы затребовали комиссию, а те прие­хали и сказали: «Надо реставрировать».

Ныне эта церковь — во всех альбомах про Брянск, а ее могло бы и вовсе не остаться. Опять история повернулась.