Что происходит в России

• Во Франции за 200 лет сменились четыре республи -  две монархии и одна дик­татура. А в России полтыщи лem все то же - вотчинный принцип.
• Я все-таки считаю, что Россия подвержена эволюции и гуманизации. Почитайте газеты 1918 года! Вы почувствуете себя необыкновенно счастливо от жизни в демократической стране, где нет заложников и не публикуют списки расстрелянных. В этом смысле я оптимист. Я считаю, Россия  движется к демократии и... увы, к упадку. К вырождению в некотором смысле, что мы и видим в Европе. Я всегда вспоминаю высказывание, приписывае­мое фельдмаршалу Миниху. Так вот, он сказал, что России, несомненно, покрови­тельствует Бог, иначе непонятно, как она вообще существует. Вы посмотрите — огромная страна несколько столетий цержалась на тонкой ниточ­ке дорог, которые терялись в песах, на православии и на са­модержавной власти. Русские пюди в Охотске, Астрахани или на Тереке волшебным образом сознавали свое единство, что кажется необъяснимым. Да, сегодня на Дальнем Востоке и питаются, и живут во всем япон­ском, но остаются русскими. С XVII века в России нет даже се­паратистских движений, если не считать окраин! А вы только представьте в XVII веке насе­ление страны было меньше на­селения сегодняшней Москвы. Весь административный аппа­рат составлял 700-800 человек. Редкие поселения. И тем не ме­нее это была единая Россия!

В обществе всегда развива­лось право — от неписаного к писаному. Другое дело, что са­модержавие не терпело права, поскольку оно ограничивало власть монарха. И это обстоя­тельство приводило к постоян­ным потрясениям. Потому что достаточно было нахальства трех сотен гвардейцев — и им­ператор свергался. Но общий тренд все равно оставался в сторону права!

Русское государство стало развиваться лишь как Москов­ское государство, и нечего го­ворить про варягов! Не было тогда никакого государства! Вы же в школе учили про Киевскую Русь? А сейчас про это уже и упоминать не принято! Потому что глава государства собрал историков и спросил откуда пошла Русь? Киев — это просто калька с Константино­поля. Литературная вещь. Но Россия как единое государство началась с Москвы. Никаких со­мнений! Не Русь Владимирская, не Старая Ладога, не Киев! Это все была аморфная масса, лава вулкана, которая не затверде­ла. А вот Московия, конечно, развивалась, как вотчина. Там все люди подчинялись одному человеку, и этот человек был государь. Система власти в России строилась не на васса­литете, когда все поднимается наверх к сюзерену, а наоборот, она строилась вниз — от госу­даря к рабам, потому что под государем все были разных форм рабы. И формулы в пись­мах писали так: раб твой, пав в ноги, челом тебе бьет... И вме­сте с тем уже на ранних стадиях государственного устройства Россия строится не вполне по вотчинному принципу. Появля­ются государственные учреж­дения наряду с дворцовыми...

• Для вас октябрь 1917- го — это революция или пе­реворот?
• В сущности, то, что про­исходило весь 1917 год, было контрреволюцией. Это был приход взволнованных ситу­ацией огромных темных масс, поток которых в итоге умело сориентировали большевики. То, что произошло в октябре, невозможно назвать револю­цией, как невозможно назвать съезд Советов демократиче­ским органом по сравнению с Государственной Думой. Об­щее развитие до 1917 года шло в демократическом направле­нии, посмотрите на историю русского парламентаризма. А после 1917 года было повер­нуто вспять. 1917-й не принес России того, что принес фран­цузам 1789-й. Новые идеи, декларация прав гражданина — ничего подобного не было! А был поток, пугачевщина. Но во главе этого потока встали люди, которые ставили над страной эксперимент.

Это отчетливо видно по ли­тературе, когда они, переехав в Кремль, друг другу говорили: ну что, еще месяц продержим­ся? И этот эксперимент выго­рел! Хотя для свержения Петра III войск было задействовано, по-моему, даже больше, чем в октябре 1917-го. В октябре был чистой воды переворот. Знаете, верующие люди считают, что любая смута дается как наказа­ние. За грехи, за неспособность договориться... Как мне один парламентарий голландский говорил: «Вам, русским, не по­нять западной демократии, потому что это умение дого­вариваться. У нас никогда нет парламентского большинства, но всегда есть коалиция...» Так вот, к власти в России в 1917 году пришел дьявол. И удар был нанесен по опорам, на ко­торых держится мир, — по вере и собственности. Священников распинали, церкви закрыва­ли — зачем все это?! Да затем, что это был конкурент, кото­рый мешал души достать. И собственность мешала, потому что человек без собственности никто. Ему плевать на все. И я вижу прогресс в том, что, не­смотря на все истории с часами и квартирами, церковь верну­лась в наше общество. Хотя сам я агностик. И второе — верну­лась собственность. У меня два гектара земли, и я на эту землю смотрю другими совершенно глазами, чем 20 лет назад. Мне не безразлично, что ручей зава­лило ветками!