Брянцы в восстании декабристов
С точки зрения истории, в течение столетия по- настоящему выдающихся событий происходит немного: обычно два-три. В XIX веке это, конечно, война 1812 года, восстание декабристов в 1825 году и освобождение крестьян в 1861-м. Про декабристов написано огромное количество книг, пьес, поставлено фильмов. Декабристов-дворян (солдат мы и вовсе по именам не помним) было немногим более полутора сотен человек. В их числе — четверо брянцев плюс Бригген. Полковник Бригген не был брянским, но женился на девице Миклашевской из Стародубского уезда, часто бывал в тех местах, даже арестован был именно здесь, в Понуровке.
Не надо думать, что существовало некое брянское декабристское землячество. Они были очень непохожи, эти брянские декабристы. Богач, легкий человек подполковник Александр Миклашевский вряд ли позвал бы к себе в имение бедного юного прапорщика Ивана Юрасова. Трудно найти общее между романтиком-подпоручиком Демья ном Искрицким и молчаливым капитаном Алексеем Тютчевым. Одно объединяло их — желание иной жизни. Такие желания всегда сопутствуют молодости и обычно со временем проходят, люди стареют, и тогда им мало что хочется. Наши декабристы все молодые, их мечтания совпали со смертью Александра I и обернулись поступками: решением взбунтовать войско, выйти в поход, отправиться на площадь к Зимнему дворцу. Они надеялись все разом перевернуть и устроить иную, лучшую жизнь. Такой им случай вышел, для них ударил колокол судьбы. Не получилось.
Позже на допросе Миклашевский заявит, что о планах общества ничего не ведал, знал только, что оно имеет намерение способствовать освобождению крестьян. Но не удивительно ли, что богатый помещик Миклашевский, по сути, соглашается отказаться от собственного богатства ради прекрасного будущего России?!
Юрасова приняли в тайное общество накануне восстания, и тут же он заболел непонятной нервной болезнью, пробыл в госпитале несколько месяцев. В полном смысле, как урок в школе, он пропустит восстание. Следственная комиссия, по сути, не сможет выяснить и преступных намерений Демьяна Искрицкого, кроме того, что тот встречался с заговорщиками и не донес.
Только мрачному капитану Тютчеву, президенту общества Соединенных славян и члену Южного общества, никаких оправданий не нашлось. Тютчев вел свою роту в Житомир для захвата управления корпусом. «Силу вины» Тютчева составит перечень пунктов на трех страницах, среди которых самое страшное: умысел на уничтожение императорской семьи. Сам Тютчев не собирался совершить убийство, но слушал других и с их намерениями согласился. Но и Тютчев так ни разу ни в кого не выстрелил.
Сокрушительно неудачным оказался его поход на Житомир. За две недели до этого в Петербурге расстреляли на площади из пушек восставшие полки, дело было проиграно.И вот деталь: Тютчеву предлагают бежать за границу, но он объявляет такое предложение недостойным офицера. Сидит в квартире и ждет ареста.
Похоже, именно таких, непонятных, молчаливых и упорных, власть опасалась больше всего. Тютчева чудом не повесили только потому, что при голосовании не хватило нескольких голосов.
Надо заметить, что Тютчев был достаточно странным президентом Общества соединенных славян. Это, скорее, был клуб офицерских вольнолюбивых разговоров, где и говорил-то чаще, похоже, не он. Программу общества смогли сформулировать только следователи, записавшие среди главных целей: уничтожение самодержавия, освобождение крестьян, равенство всех перед законом — очень опасные цели.
Вместе с главными заговорщиками Тютчева сослали в Сибирь на Петровский завод. Многие декабристы в ссылке проявили разнообразные полезные навыки и уменья. Про Тютчева вспоминали только, что он работал на мельнице и чудесно пел тенором русские песни. Отправленный на поселение в 1836 году, он быстро женился на крестьянке Дусе, которая родила ему четверых детей. Жили бедно на пособие власти. Крестьянским хозяйством Тютчев не занимался, зато охотиться любил. Там в Сибири и умер спустя двадцать лет.
Другие судьбы. «Нечаянного» декабриста Юрасова виновным не признали, но со службы выключили и отправили под надзор полиции в родную его деревню Давыдово Карачевского уезда. Ему запретили въезжать в столицы, тридцать лет продержался для Юрасова этот запрет.
Вины Миклашевского и Искрицкого в следственной комиссии признали недостаточными каторги, в тайных обществах они были скорее порученцами, чем участниками. Обоих отправили воевать на Кавказ.
Как отметил в своем рапорте командующий Кавказской армией Паскевич (1827 год), упомянутые офицеры показали себя «в делах против неприятеля неустрашимыми». На Кавказе Миклашевский стал полковником, а Искрицкий — штабс-капитаном. Оба в 1831 году погибли в боях. На Кавказе и похоронены.
