Школа в Брянске XVIII век
Материалы Государственного архива Брянской области позволяют судить о развитии системы образования в городе Брянске, начиная с конца 70-х годов XVIII века. С этого времени начинается становление централизованной системы обучения детей "грамоте и писать". Конечно, при этом нельзя говорить о том, что до конца века в городе не было другой возможности обучить малолетних детей элементарным навыкам чтения и письма. В городе была развита система партикулярных (частных) школ, также некоторые родители могли учить своих детей и сами. Об этом можно судить на основании свидетельств в материалах ревизских сказок, когда против некоторых малолетних детей писалось: "обучается грамоте и писать", правда, не указывалось где именно и у кого. Также в пользу существования в городе каких-то возможностей для обучения детей говорит и то, что к моменту открытия в городе училища многие дети уже могли читать, а другие и читать, и писать.
В сведениях, составленных к сочинению географического и исторического описания города Брянска в 1779 году, сообщалось об открытии в нем семинарии, в которой "...обучаются священно церковных служительские дети российской грамоте, да некоторые по латыни и ныне их уже более ста человек". Другой источник сообщает об открытии в городе в этом же году духовного училища. Возможно, что это разные названия одного и того же учреждения, так как документы последующих лет семинарии не упоминают, а о существовании в городе училища можно судить как по косвенным данным — упоминание в документах "брянского училища риторики учителя Федора Григоревского" или прошение "ученика брянского училища о записи в брянское мещанство", — так и по прямым свидетельствам — Орловские епархиальные ведомости сообщают о закрытии этого училища в 1798 году. Кроме того, в сообщении брянского духовного правления от 25 января 1780 года до сведения городового магистра доводился Указ Севской духовной консистории от 26 августа 1779 года, которым учреждался училищной дом, для которого были использованы кельи упраздненного Спассо-Полакирпова монастыря, другой документ, относящийся в 1780 году, говорит о существовании в городе лишь одного учебного заведения, называя его уже, правда, уездным училищем.
Перепись детей была сделана, и она дает любопытные сведения для характеристики результатов домашнего образования. Из 42 купеческих детей (только мальчики) около 1/2 были уже обучены грамоте до 15 лет, среди них умели писать и читать ребята в возрасте 8 лет — 3, 10-ти — 1, 11-ти — 1, 12-ти — 7, 13-ти —2, 14-ти — 1, 15-ти — 5. Другая половина купеческих сыновей только еще обучалась грамоте. Среди них были и великовозрастные неучи — 13—15-летние юноши. Безграмотных детей не было вовсе. Из возможных вариантов дальнейшего обучения своих детей родители-купцы отдали предпочтение обучению в городской школе — более 1/2 (14 детей), в то время, как своим коштом (своими средствами, на собственном иждивении) согласились обучать лишь в шести семьях. Эти сведения особенно интересны в сравнении с выбором родителем-мещан, о чем будет сказано немного ниже.
Из 119 мещанских сыновей около 1/3 были вообще неграмотными (33 ребенка от 7 до 13 лет), а обученных грамоте — немногим более 1/10 части (15 ребят), среди них грамотными были в 8 лет двое мальчиков, в 9 — один, в 10 — четверо, в 11 — двое, в 12 — шестеро ребят. Остальные грамоте обучались. Причем лишь 21 ребенка родители согласились в дальнейшем для обучения отдать в городскую школу на казенный счет, тогда как подавляющее большинство (62 проц.) решило обучать своих детей своим коштом. В отличие от купцов в 13 семьях для дальнейшего обучения дети оставались "в доме своем". Хотя по сведениям 1780 года в школе должно было учиться 26 купеческих и 107 мещанских детей, а для домашнего учения оставалось 12 мещанских детей.
Казалось бы, что возможностей обучать своими средствами своих детей, нанимая для этого учителя, куда было больше у купцов, нежели у мещан. Однако, именно купцы предпочитали в большинстве случаев определить своих детей в городскую школу. Обучение в ней было бесплатным для неимущих родителей. Для остальных плата была умеренной.
В чем же причина того, что одни стремились обучать детей дома, а другие — в школе. На мой взгляд, она кроется в хозяйственной жизни, в ее потребностях. Видимо, в мещанской семье родители обычно использовали своих детей на подсобных работах, и не были заинтересованы в том, чтобы ежедневно отрывать их от этих занятий. Торговая деятельность требовала более или менее серьезной подготовки, известного уровня грамотности. Поэтому, купцы были заинтересованы в сравнительно быстрой и высококачественной подготовке своих детей с тем, чтобы они как можно быстрее включились в общесемейное дело и были надежным подспорьем родителям.
Относительно родителей, которые не отпускали детей в школу, власти вынесли следующее определение: "...те, кто оставит дома, должны будут два (раза в год) представлять их на экзамен в народные школы..." и если окажутся нерадивыми в обучении детей, и "дети явятся малоизученными, не оставлены будут без надлежащего оштрафования...", а детей "...определить ...в городскую школу...".
Интересна организация внутреннего распорядка школы. Предлагалось "...когда (школа) совсем откроется, должно быть в ней два человека дневальных из тех же школьников, коим смотреть за чистотою и теплом в школе..., должен быть определен из рядов весьма добротного и христианского состояния (смотритель) который смотрит все ль школьники в свое время пришли и над дневальными не имеют ли oне каких-нибудь непорядочных поступков, который и должен... в школе жить и ево никуды не отлучать".
В 1784 году брянский магистрат слушал сообщение городничего, по которому вынес решение "...о заведение в городе Брянске для училища малолетних школы приказали... ознащущихся в школах малолетних сыскав отцов и матерей и взять с них письменно, не пожелают ли они (содержать) учителей своих своим коштом...", что необходимо было, видимо, для поступления в школу новых учеников. После этого года сведения о школе в сохранившихся источниках больше не встречаются.
В 1786 году правительство Екатерины II принимает Устав народных училищ, согласно которому каждый уездный город должен был иметь малое народное училище с двумя классами. Разумеется, что данные преобразования должны были найти свое воплощение и в городе Брянске. В 1789 году губернские власти в лице Орловского наместничества вступили в переписку с Брянским городовым магистром, результатом которого явилось согласие последнего с городским обществом содержать на собственном иждивении малое народное училище и учителя при нем. Предложением из Приказа общественного призрения определялся источник поступления средств, на которые бы содержалось вновь учреждаемое училище: "...сии училища содержаны будут однопроцентною суммою...", поступающую от винных сборов в магистрат. Правителем Орловского наместничества Семеном Александровичем Неплюевым были разработаны предложения к открытию училища. В частности, рекомендовалось избрать смотрителя, отвести дом с просторною комнатою, где бы помещалось несколько столов для учеников, найти комнату или квартиру для учителя, магистрат должен был отпускать для училища дрова, а учителю выдавать жалование на обмундирование и "содержание себя пищей", городничему полагалось "словом и делом" помогать училищу, которое еще необходимо было снабдить нужными книгами. Все материальные издержки по открытию и организации работы училища брал на себя магистрат, доходная часть которого, как известно, складывалась из средств, поступающих от городского общества, то есть непосредственно от самих брянцев. Первоначально магистрат решил собрать средства с местных купцов, которые на своем собрании решили собрать деньги, в том числе и на жалование учителю (20 руб. в каждую треть года). Сбор денег был поручен городскому старосте некоему Афанасию Ходушину. После этого купцы отправлялись по своим делам заниматься "своей коммерцией в разных местах и на Свенской ярмарке", позабыв возвратиться в город для выполнения решения, вынесенного ими же. В это время Афанасий Ходушин засыпал городскую думу и магистрат письмами-жалобами о невозможности выполнения возложенного на него поручения, а магистрат в ответ настаивал на исполнении. Так продолжалось некоторое время, пока не удалось миновать возникшие непредвиденные трудности. Уладив все проблемы, 28 октября 1789 года "с пистойною церемонию, то есть отпением за Высочайшее здравие молебна, ходом из церкви в училищной дом, освещением во оном воды..." состоялось открытие малого народного училища в городе Брянске.
Вновь открытое училище находилось в привилегированном положении, так как орденом правителя Орловского наместничества С.А. Неплюева 1789 года предписывалось: "...наипрележнейше смотреть дабы... в городе кроме учрежденного народного училища ни одного дьячками и другими лицами училища не было естли ж бы кто захотел учить детей тот должен наперед явиться в главное народное училище и через выучение учрежденного порядка получить законное дозволение...". Со всех частнопрактикующих учителей были взяты подписки, но "...невзирая на то... и ныне учение производят как то и усмотрены учащия по немалому числу детей брянской посадской Василий Григорьев сын Макеев и брянская мещанка Графена Беляева...", которые за учиненную "противность" были препровождены в магистрат для дальнейшего разбирательства.
Поначалу городские власти относились к нуждам училища с должным вниманием, обеспечивая ему нормальную жизнь, заготавливая на зиму дрова, утепляя помещение, для чего конопатили внутри подклеть, а сверху насыпали землею, чинили "окончины", присылали необходимое количество свечей, обновляли доски "для показания букв и арихметики" — все эти работы делались "в непродолжительное время".
Как видно из сообщения 1796 года, наряду с народным училищем в городе Брянске существовала система партикулярных школ. На 1796 год их было 8, которые содержали священник, дьячки, жена регистратора, "живущий в монастыре".
В 1799 году по указу Павла I народные училища стали называться школами.
Родной Брянск, милая сердцу Брянщина.
Мы друзья, мы содруги с тобой!
Ты – из Брянска,
Я – из Кюстендила…
Отчизны дух всегда неповторим.
Болгария, Россия – наши мамы,
И, словно клятву матери, всегда мы
При новой встречи, знаю, повторим.
