Дело стиляг «Божья коровка» Брянск

«Мы возмущены поведени­ем кучки моральных ублюд­ков из компании «Божья коровка», — сообщали в кол­лективном письме в Верхов­ный суд РСФСР комсомольцы вагонного цеха №3 БМЗ. — Мы постановили ходатай­ствовать о наказании этих грязных подонков со всей строгостью наших совет­ских законов».

«Волна гнева трудящихся, всколыхнутая сообщением о подлых деяниях «Божьекоровников» продолжает ра­сти... Язва на здоровом теле молодежи города вскрыта... Эту шваль с узкими брючка­ми, галстуками-бабочками нужно гнать отовсюду. Пора очистить централь­ные улицы города от стиляг- паразитов, заставить их вести скромный и достой­ный образ жизни, а если по­надобится, то и выселить из Брянска» (из писем горожан в «Брянский рабочий»).

Еще не было суда, а област­ная газета с решительностью, достойной лучшего приме­нения, публиковала подбор­ки писем, где звучали такие мнения: «Это гниль, кото­рую нужно удалять» (группа девушек с Дормаша); «Мы не можем терпеть, чтобы эти человеческие выродки нахо­дились среди нашей молоде­жи. Просим областной суд вынести самый суровый при­говор» (6 подписей) И все — в таком роде.

Девушка из компании сти­ляг уехала на дальние севера, в Игарку, но и там ее настиг гнев масс. «Брянский комсо­молец» с возбуждением сооб­щал, что «молодежь Игарки не захотела дышать с ней одним воздухом. Ее изгнали из сибирского города». Некто Герасименко предложил соз­дать комсомольские группы, которым «предоставить пра­во заводить стильно одетых в отделение милиции, там отбирать и уничтожать их одежды».

0 брянских стилягах на­писали «Известия» и журнал «Крокодил», и тогда про них узнала вся страна.

В октябре 1960 года по делу «Божьей коровки», делу организованных злодеев- насильников, осудили десять человек, причем, двое полу­чили по десять лет.

И что ж тогда в конце 50-х случилось такое небывалое в тихом Брянске? Тут сошлись несколько обстоятельств. Первое: после Всемирного фестиваля молодежи в Мо­скве кому-то из молодых захотелось выделиться. Вы­делиться можно было только новым прикидом, образом стиляг, который тут же был повсеместно осужден, как недостойный советской мо­лодежи. Второе: скучающие в маленьком городе ребята, где единственными развле­чениями были танцы и про­гулки по «броду» (Прим.: ныне сквер Маркса), начитавшись Ильфа и Петрова, придума­ли себе псевдоорганизацию «Божья коровка». Действи­тельные члены общества при­носили шуточную клятву, со­гласно которой «обязались укоротить волосы на 15 см, ходить без головного убора, галстук сменить на бабочку, слушать только джаз».

Их стало сразу пасти КГБ, даже выставили наружку за самыми деятельными ребя­тами, однако политически действия ребят были совер­шенно невинны. КГБ отсту­пило, и тогда знамя борьбы подхватила прокуратура. А тут случился удобный повод. За­стрелился Кава, старшекласс­ник Вовка Веселков, мягкий, добрый парень, которому не давалась учеба, и потому у него шли конфликты с роди­телями. Между тем, Кава вхо­дил в «организацию». Устано­вив этот факт, в прокуратуре определили главной версию, что комсомолец Веселков не перенес духовного опустоше­ния, которое нанесло ему пре­ступное сообщество стиляг и разложенцев. В уголовном деле «Коровки» я насчитал 29 фотографий молодых людей, каждого из которых ретиво запи­сать в обвиняемые. Правда, позже было решено, что для громкого дела хватит и деся­ти.

Следствие было построено на добытых показаниях не­скольких девушек об изна­силовании. Таких девушек следствие обнаружило де­вять. 20-летняя А., к примеру, сообщала, что добровольно жила с пятью парнями из «ор­ганизации», а еще четверо ее обесчестили и еще трое — намеревалисьучинитьсвое гряз­ное дело. По ее словам, «гряз­ное насилие произошло, когда я была совершенно пьяная в гостях, ничего не помнила, но проснулась без трусов». Дру­гая 18-летняя потерпевшая, медсестра, обвиняла в наси­лии своего 19-летнего прия­теля, к которому вечером при­шла в гости и улеглась с ним в постель отдохнуть. Заявление она написала спустя четыре месяца после случившегося события. Еще одна свидетель­ница показывала, что злодей- стиляга Герман говорил ей, будто бы хочет развратить всю Бежицу.

Свидетельницы сообщали о проведении с ребятами из «Божьей коровки» вечеров «без взрослых», выпивке, тан­цах нагишом и оргиях. Свиде­тельница Валя (23 года) в суде показала, что «ребята они не глупые, правда, в большин­стве любят читать иностранные журналы». У Владимира М. при обыске были обнаружены: вид города Сан-Франциско, репродукции американского спорта. Свидетельница Оля (18 лет) сообщила суду: «Все они составляют компанию стиляг. Их девиз — полная свобода, демократия во всем. В прошлом году у них руково­дителем был Джон-хромой. Ходят вместе, весной — в одинаковых плащах, летом — в клетчатых пиджаках».

Расклад выходил такой: поруганные честные простые девушки — с одной стороны и организованные стиляги- развратники, с другой. В итоге подсудимым вменили шесть эпизодов по изнасило­ваниям и покушениям на из­насилования.

Брянский инженер Наум Не­помнящий рассказывал мне, что ребята, которым приле­пили дело «Божьей коровки» были моложе ребят из их ком­пании года на два-три.

Жили тогда в Брянске очень бедно, основной цвет одежды был черный. Он вспоминал, как в 56-м году на лето в Брянск к родствен­никам приехал парень Валер­ка, из МГИМО. Он-то первый прошел по Брянску в узких брюках и подал другим при­мер. Когда сам Наум сделал себе модный «кок», то смог с подружкой пройти лишь пол­улицы, потому что за ними побежали мальчишки и кри­чали «американские шпио­ны». Спустя пару дней на де­вушку нарисовали карикатуру в школьной стенгазете.

Установка жизни была одна: все должны быть одинако­выми, а отличаться только в соцсоревновании. Отличный от других внешний вид уже был вызовом.

Молодые люди конца 50-х не могли правильно оценить безмерность той ненависти и того неизживаемого страха. Когда комсомольские патрули резали узкие брючки стиляг, они были на передовом фрон­те борьбы с низкопоклонством перед Западом. Брянский сти­ляга Витька Иванов пропал из-за этих брюк, получил срок за то, что на оперативника на­кинулся, он потом газом отра­вился.

Из осужденных стиляг один потом станет начальником строительного треста, дру­гой — снабженцем, третий — слесарем. Они были очень разными, эти ребята. Отбыв свои сроки, близких отноше­ний больше не поддержива­ли. Распалась компания.

Умер Боб. Герман стал мелким предпринимателем. Спился Сим, которого некогда брянский драмтеатр пригла­шал дать уроки рок-н-ролла молодым актерам, — там ста­вили спектакль из современ­ной жизни.

...Спустя четыре года после вынесения в Брянске пригово­ра по делу «Божьей коровки» заместитель прокурора РСФСР Кравцов напишет протест по делу, и пункт за пунктом, как бездоказательные, разобьет почти все доводы брянского следствия. Будет указано, что свидетельницы явно оговари­вали осужденных, так как сами вели далеко не праведную жизнь. Осужденным уменьшат сроки, оставив только один эпизод о коллективном безоб­разии, тот самый, как поутру будто бы потерпевшая просну­лась без трусов, о чем спустя несколько месяцев вспомнила в прокуратуре.

Видимо, полностью оправ­дывать брянских стиляг тогда посчитали все же делом «поли­тически неправильным».

Юрий ФАЕВ