Страница1884

Книга школьных преступлений

Брянск. 1884 год. Книга школьных преступлений.

Грозную силу для школяров XIX века имела скромная книжица под названием «кондуит»— про­образ нынешнего классного дневника. И все потому что все грехи школьника за годы его обучения стара­тельно записывались преподавателями в кондуите. При переезде школьника брали в новую гимназию только с предоставлением кондуита со старого места. Гимназий было мало, до выпуска доучивался лишь каждый второй гимназист. Если из гимназии исклю­чали с «волчьим билетом» - без права восстановле­ния, то будущее такого грешника было незавидным. Ни на службу, ни в военное училище не возьмут, хоть пропадай, да многие и пропадали.

Вот краткий перечень наказаний гимнази­стов брянской прогимназии (1884 год): замечание классного наставника, одиночное сидение в клас­се, выговор инспектора перед классом с внесением записи в штрафной журнал, отделение от общества товарищей без лишения свободы, заключение в карцер, то же с письменной работой и содержанием на хлебе, выговор педсовета. Наиболее распростра­ненными из наказаний были одиночное сидение в классе и оставление гимназиста на час в гимназии с извещением о том родителей.

Дети баловались, детей наказывали, учителя фиксировали вины — кажется, мелкий сюжет, не для истории. Однако и скромная запись об учени­ке могла стать незаурядным свидетельством, если автор — необычный человек Василий Васильевич Розанов. Мимоходом в коричневой тетрадке кон­дуита Розанов составил яркий портрет маленького десятилетнего шалуна Семена Алисова. Вот как на­писал о нем Василий Васильевич.

«Отличительною чертою характера Алисова яв­ляется живость, из которой одинаково вытекает как дурное, так и хорошее в нем. Он постоянно ша­ловлив, но нередко случалось, что, будучи сильно на­казан, забывал о наказании ...и делал новую шалость. Приходилось наблюдать, что он придумывает для себя какое-нибудь занятие (например, выделывает с помощью перочинного ножа деревянную пушку) и, отдавшись ему, одинаково забывает и о своих това­рищах, и о преподавателях. При этом заставить его отказаться от такого занятия довольно трудно— он потихоньку всегда продолжит его.

В нем замечается склонность к смешливости. Не в смысле желания надсмеяться над кем-то (насмеш­ливости и злости я никогда не наблюдал в нем), но в смысле удовольствия видеть что-то забавное, весе­лое. Его шалости вообще не отличаются шумливо­стью. ...В этом, как и многом другом, я всегда видел некоторую как бы сосредоточенность его характера в самом себе, субъективность.

Вообще я нахожу этого ученика очень впечатли­тельным, нимало не испорченным, способным под­даваться влиянию примера и искреннего убеждения —равно хорошего, как и дурного. Что касается до ум­ственных способностей — очень даровитый».

В гимназии было 70 учеников. Мы ниче­го не знаем про маленького Семена Алисова, но характер мальчика описан так ярко, будто рассказ про него написан, хотя это всего запись в кондуите.

Заведующий брянской прогимназией писал в отчете, что «классные наставники старались поль­зоваться всеми зависящими от них мерами по ис­коренению в своих питомцах дурных привычек и про­буждению в них чувства добра, правды и уважения к Закону. Взыскания имели в виду не столько наказание — сколько предупреждение проступков, не столько внушение страха — сколько развитие более возвы­шенных чувств в учениках — чувства собственного достоинства и долга».

Неплохо, да? Только вот карцер тогда для чего?